Рассказы о Розе. Side A - [6]
«Через неделю нога моя «зажила». Через неделю – я единственный, кто в лесу считал дни. Кто как их проводил? Марк Аврелий с утра шел на охоту или рыбалку, смотря по настроению. Если на рыбалку – мы с Каролюсом шли с ним. Ослепительно-солнечная рябь, мелкота – твои ноги в ней словно искусственные, чужие, так смешно, Каролюс ищет самые красивые камешки, я же выбираю из его коллекции «блинчики», кидаю, Марк шипит: «рыбу распугаешь». Помню, как втроем искали в заросшем огороде червей – удовольствие несказанное, колени, локти, ладони в земле – все мальчишки хрюшки… Рыбы ловилось немного, тонкой, пестрой, как змеи в траве, но на уху утреннюю хватало. В лесу мы есть одно удовольствие – всякие невообразимые вещи. Иногда Каролюс уходил в лес и не возвращался к обеду-ужину – и готовили мы с Аврелием, из крупы, привезенной с собой и из того, что было под рукой. Однажды я отправился искать Каролюса – было скучно, и я решил узнать, куда же он уходит – ну, мало ли – вдруг интересный секрет, а не просто что-то личное – Марк после утренней активности падал в гамак, спать и читать; Каролюс же жил неведомой мне жизнью – я смотрел на его лицо при свете костра – еще немного мальчишеское, но скоро-скоро – скорлупа лопнет, – и он станет ослепительным красавцем – но не модельным, не журнальным – слишком тонко двигались его брови, дрожали трепетно губы, будто что-то с неба хотело сказать земному через него… Марка Аврелия я знаю с детства, ничто в его словах, мыслях, поступках и улыбке не удивляет меня, а вот Каролюс… Я увидел его сто лет назад в ночном клубе Сина «Депрессия», он танцевал в искусственном свете и все хотели его снять, и спрашивали, есть ли у него кто, а вот сейчас нашел лежащим на солнечном пригорке, полном поздних одуванчиков. Он смотрел карими глазами в голубое небо и радовался жизни. Вот и всё, весь секрет.
– Здорово, – я упал рядом с ним в траву, подняв тучу бабочек вместо пыли. Он не повернул головы, жуя травинку. Он был в рубашке, полностью расстегнутой и завязанной на пупе по-девчачьи и в подкатанных до колен джинсах. Ноги исцарапаны в кровь, на смуглой груди шрам и цепочка из белого золота с крестиком. Он ничего не ответил, я тоже молчал и ел траву, потом выплюнул и спросил:
– Каролюс, ты хоть иногда вспоминаешь Марисоль?
Он прищурился, высматривая в небе подробности птиц, потом ответил:
– Нет…
И две бабочки сели ему на волосы как корона. Он снял их и пустил лететь. Будто прирученных…
То же я спросил вечером у Марка, когда мы жарили другую – убитую им птицу.
– Марк, ты думаешь, ну это, об Анне?
Марк чихнул, почесал облупленный от загара нос – настоящий римский – черным ногтем.
– Анну? А что толку? Она же к Антону ушла… Если бы так бросила… Антон парень хороший, она с ним не пропадет… Знаешь, если честно – есть она, нет – всё равно. Я только помню, что от неё пахло всегда розовым кремом…»
«Каролюс поселился на этом склоне. Полный всегда цветов и солнца – я жалел, что не нашел его раньше. Он спал там. Трава зеленая на тысячи оттенков шелестела вокруг него колыбельной, летали бабочки, две из них сидели в темных волосах, будто он и вправду их приручил, будто они его телохранительницы; в небе, огромном, как купол храма в романском стиле, кружила птица. Я наклонился над ним, спящим святым, и почувствовал запах роз, еле уловимый тогда; «Каролюс» позвал, он открыл глаза; распахнул; и небо отразилось в них, как в огромной ясной луже – его карие глаза стали голубыми – жутковато. Он был испуган и восхищен: «Люэс, о, какой мне приснился сон!» Ему приснилось огромное поле роз, море роз; «понимаешь, Люэс, таких прекрасных, и ни одна не похожа на другую; к ним бежали со всего мира, со всех миров реки роз – и в центре всего стояла башня, огромная, темная; немного похожая на наш маяк, будто он – часть Её, этой башни… И это было так красиво!» Он прижал мою ладонь к своей груди, и я слышал, как толкало его сердце, красивое, как любая роза, кровь, реки крови…»
А потом вдруг пошли дожди. Вот это была жопа. Начался Апокалипсис. Мы с Каролюсом успели втащить в домик «буржуйку» при виде туч на горизонте. Марк Аврелий порубил сухую березку на окраине огорода. Мы занесли дрова, посуду, запас грибов, и хлынул дождь. От ветра скрипели стены. На реку в окно было страшно взглянуть. С первых капель потекла крыша. Как мы об этом не подумали в ясные дни – не подумали, и всё. Каролюс принес с подпола два ржавых ведра, и они спасали нам жизнь – мы выливали их за крыльцо; по нужде бегали на улицу в воду и размокшую землю. Но что делать, когда дождь идет и идет? Тут и я потерял счет дням, как потраченным деньгам. В первую же ночь для поднятия духа мы пели у «буржуйки» песни, пригодилась Аврелевая тщательно сберегаемая «охотничья газировка» – пиво, водка, шампанское, коньяк и какое-то белое вино. Черт! и я по привычке куда-то упал… Я спал и вновь видел Джастин, она же стояла на берегу реки, почему-то со скрипкой на плече, в той черной юбке с подсолнухами, туфли на высоких каблуках – в которых я встретил её весной… Она сказала «Люэс» и сердце мое пошло трещиной, как от молнии, и стала играть. Ветер подхватил её волосы, и она была похожа на Деву Марию, которую Каролюс нашел на мансарде на какой-то там день дождя…
Вы готовы встретиться с прекрасными героями, которые умрут у вас на руках?От издателя:Очень эклектичные рассказы, наполненные звуками, красками, запахами, ощущениями, тайнами. Литература, история, музыка, кино… Тяжёлые портьеры, гулкие шаги, звон хрусталя, кофе с корицей… Поэты, актеры, проститутки, ученые, призраки — невозможно красивые, загадочные и жуткие персонажи со странными именами, существующие в особом измерении — вне времени, вне географии, вне национальностей… Завораживающие истории, в которых нет правил, нет границ — между реальным миром и вымышленным, между снами и явью, между самими рассказами: имена, названия, персонажи всплывают вдруг то в одной истории, то в другой.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Мой рюкзак был почти собран. Беспокойно поглядывая на часы, я ждал Андрея. От него зависело мясное обеспечение в виде банок с тушенкой, часть которых принадлежала мне. Я думал о том, как встретит нас Алушта и как сумеем мы вписаться в столь изысканный ландшафт. Утопая взглядом в темно-синей ночи, я стоял на балконе, словно на капитанском мостике, и, мечтая, уносился к морским берегам, и всякий раз, когда туманные очертания в моей голове принимали какие-нибудь формы, у меня захватывало дух от предвкушения неизвестности и чего-то волнующе далекого.
Жизнь… Она такая непредсказуемая, никогда не знаешь, что ждёт тебя за поворотом. Победа или проигрыш, правда или ложь. В наше время между ними уже практически стёрты грани. Одно не может существовать без другого. Но нельзя сказать, что это плохо. Всё в жизни переплетено, и во всём есть определённый смысл.Кто такой шпион? Бездушная, жестокая машина, которая живёт тем, что работает на одних людей и предаёт других. Но кто-нибудь задумывался, что этот шпион чувствует, что творится в его душе.В этом произведении описывается жизнь одной шпионки, её мысли, чувства.
Геннадий Александрович Исиков – известный писатель, член Российского Союза писателей, кандидат в члены Интернационального Союза писателей, победитель многих литературных конкурсов. Книга «Наследники Дерсу» – одно из лучших произведений автора, не зря отрывок из нее включен в «Хрестоматию для старшего школьного возраста „Мир глазами современных писателей“» в серии «Писатели ХХI века», «Современники и классики». Роман, написанный в лучших традициях советской классической прозы, переносит читателя во времена великой эпохи развитого социализма в нашей стране.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Новиков Анатолий Иванович родился в 1943 г. в городе Норильске. Рано начал трудовой путь. Работал фрезеровщиком па заводах Саратова и Ленинграда, техником-путейцем в Вологде, радиотехником в свердловском аэропорту. Отслужил в армии, закончил университет, теперь — журналист. «Третий номер» — первая журнальная публикация.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга – приглашение к путешествию. Эти путешествия совсем не обязательно сопряжены с дальними поездками, хотя, бывает, и с ними тоже. Путешествие – это изменение баланса между знакомым и незнакомым. Привычные вещи, города, ситуации могут оказаться не такими, какими мы привыкли их воспринимать, подчиняющимися малопонятным нам законам. Для этого надо в них всмотреться. «Всматриваться» – одно из ключевых слов в этой книге.
Замировская – это чудо, которое случилось со всеми нами, читателями новейшей русской литературы и ее издателями. Причем довольно давно уже случилось, можно было, по идее, привыкнуть, а я до сих пор всякий раз, встречаясь с новым текстом Замировской, сижу, затаив дыхание – чтобы не исчезло, не развеялось. Но теперь-то уж точно не развеется.Каждому, у кого есть опыт постепенного выздоравливания от тяжелой болезни, знакомо состояние, наступающее сразу после кризиса, когда болезнь – вот она, еще здесь, пальцем пошевелить не дает, а все равно больше не имеет значения, не считается, потому что ясно, как все будет, вектор грядущих изменений настолько отчетлив, что они уже, можно сказать, наступили, и время нужно только для того, чтобы это осознать.
Когда в стране произошла трагедия, «асон», когда разрушены города и не хватает маленьких желтых таблеток, помогающих от изнурительной «радужной болезни» с ее постоянной головной болью, когда страна впервые проиграла войну на своей территории, когда никто не может оказать ей помощь, как ни старается, когда, наконец, в любой момент может приползти из пустыни «буша-вэ-хирпа» – «стыд-и-позор», слоистая буря, обдирающая кожу и вызывающая у человека стыд за собственное существование на земле, – кому может быть дело до собак и попугаев, кошек и фалабелл, верблюдов и бершевских гребнепалых ящериц? Никому – если бы кошка не подходила к тебе, не смотрела бы тебе в глаза радужными глазами и не говорила: «Голова, болит голова».
В мире, где главный враг творчества – политкорректность, а чужие эмоции – ходовой товар, где важнейшим из искусств является порнография, а художественная гимнастика ушла в подполье, где тело взрослого человека при желании модифицируется хоть в маленького ребенка, хоть в большого крота, в мире образца 2060 года, жестоком и безумном не менее и не более, чем мир сегодняшний, наступает закат золотого века. Деятели индустрии, навсегда уничтожившей кино, проживают свою, казалось бы, экстравагантную повседневность – и она, как любая повседневность, оборачивается адом.