Рассказы о необычайном - [89]

– Вот бы мне такую жену! Не поменялся б я тогда и с сидящим на троне к югу лицом царем Китая!

Старуха, видя, что студент начинает пьянеть и возбуждаться до неистовства, поднялась и ушла с девушкой в занавес.

Студент потерял всякую надежду, простился со стариком и вышел. А сердце так и крутило, так и кружило – не мог забыть он своего чувства к Цин-фэн. Наступила ночь, и он снова пошел в дом. Там, правда, еще стоял запах орхидеи и мускуса, но было полное безмолвие, и ни звука, ни кашля не мог он уловить, сосредоточенно внимая и ожидая всю ночь.

Придя домой, он стал предлагать своей жене забрать все имущество и идти туда жить, в чаянии хоть раз встретить Цин-фэн, но жена не соглашалась. Тогда Гэн пошел туда один. Сел и стал читать в первом этаже. Только что он расположился ночью возле стола, как вбежал черт с всклокоченными волосами и черным, как лак, лицом. Вытаращил глаза и стал смотреть на студента. Тот улыбнулся, обмакнул палец в растертую тушь и давай себе мазать лицо. Намазал и, сверкая глазами, стал тоже в упор смотреть на беса. Тот сконфузился и убежал.

На следующую ночь, дождавшись очень позднего времени, он погасил свечу и решил лечь спать. Вдруг слышит, что с той стороны дома кто-то открывает двери, открыл и прикрывает. Студент быстро вскочил и пошел смотреть. Видит – дверь наполовину открыта. Вслед за тем слышатся чьи-то мелкие-мелкие шажки, и из комнаты показывается пламя свечи. Смотрит – это идет Цин-фэн. Увидев неожиданно студента, испугалась и сейчас же пошла назад, быстро захлопнув за собой обе двери. Студент стал на колени и обратился к ней с мольбой:

– Я, ничтожный, маленький студент, не ушел от опасности, не убежал от злого лиха… Это только из-за вас. Какое счастье, смотрите – здесь никого нет! Дайте мне только раз пожать вашу ручку и улыбнитесь мне… Пусть умру тогда – не жаль!

Девушка отвечала ему издали:

– Разве ж я не знаю про вашу глубокую и нежную-нежную любовь ко мне? Но ведь заповеди девичьего терема строги, и я не смею вас слушаться.

Студент продолжал умолять:

– Я не дерзаю надеяться на сближение наших тел. Дайте только разок взглянуть на вас – вот и довольно будет с меня!

Девушка, по-видимому, соглашалась, открыла дверь и вышла. Гэн схватил ее за руку и потащил, весь полный неистовой радости, прямо в нижние комнаты, схватил ее, обнял и посадил на колени. Она говорила ему:

– Счастье, что судьба наша заранее предрешена и после сегодняшнего вечера уже не стоит обо мне думать.

Студент спросил, что за причина.

– Мой дядя, – отвечала она, – боится ваших неистовств и, желая вас отпугнуть отсюда, превратился в злого беса, но вы не пошевельнулись. Теперь решили переехать в другое место, и вся семья уж перебралась туда со всеми вещами, а я осталась караулить, но уйду рано утром.

Сказала и хотела уйти, говоря, что боится, как бы не пришел дядя. Студент силой удерживал ее, ему хотелось слиться с ней в радости…

Только что они все это договорили, как вдруг вошел старик. Девушка, полная стыда и страха, ничего не могла сказать в свое оправдание, опустила голову, прислонилась к кровати и стояла молча, теребя свой пояс.

– Дрянь! – кричал ей сердито старик. – Ты опозорила мой дом[447]. Пошла вон отсюда! Попробуй не убраться сейчас же, я тебя погоню плетью.

Девушка с опущенной головой быстро убежала. Старик тоже ушел. Студент бросился им вслед и стал прислушиваться. Слышит брань на все лады и судорожные рыданья Цин-фэн, прерываемые проглатываемыми слезами. Душу студента резало, как ножом, и он громко закричал:

– Вся вина во мне, ничтожном студенте. При чем здесь Цин-фэн? Если простите ее, режьте меня, пилите меня, рубите меня – я все готов стерпеть…

Стоял и кричал еще долго, но было уже тихо. Тогда он лег спать.

С этих пор в доме не было слышно ни звуков, ни шорохов. Дядя Гэн, узнав об этом, подивился, и когда студент захотел купить дом для жилья, то он не торговался, а тот с радостью забрал своих и переселился. Он был очень рад, что все это так удалось, и ни на секунду не забывал своей Цин-фэн.

Как-то раз, возвращаясь домой с могил во время весеннего праздника, он увидел двух маленьких лисиц, которых гнала собака. Одна из них убежала и скрылась в густой траве, а другая металась в страхе по дороге, глядела на студента и нежно-нежно жалобно выла, съежившись и прижав уши, словно прося у него помощи. Студент сжалился над ней, расстегнул свой халат, сунул ее туда и принес домой. Заперся, положил ее на кровать – оказывается, это Цин-фэн. Страшно обрадовавшись, бросился утешать ее и расспрашивать.

– Я только что играла со служанкой, – рассказывала Цин-фэн, – как вдруг попалась в эту беду. Не будь вас, мне обязательно пришлось бы найти себе могилу в собачьем брюхе. Пожалуйста, не смотрите на меня как на тварь и не презирайте.

– Я мечтал о тебе, я думал о тебе целые дни. И ночами во сне с тобой была слита моя душа. Увидел тебя я теперь – словно родное сокровище нашел. Как можешь ты говорить о презрении?

– Такова, значит, судьба, Небом нам отсчитанная, – говорила дева. – Не было бы этого переполоха, разве могла я к тебе прийти? Однако и счастье же нам! Ведь прислуга обязательно скажет, что я уже погибла. Значит, я могу с тобой быть теперь в вечном союзе.