Рассказы о милиции - [5]

Выяснилось, что, находясь в браке, Рогозины приобрели «Волгу». При разводе супругов суд постановил взыскать с Кирилла Ивановича в пользу его бывшей жены и дочери две трети стоимости автомашины. Рогозин, по его словам, уже почти собрал эту сумму.

У Новоселова от встречи с Рогозиным остался неприятный осадок. Отец Инны ему не понравился. Больше того, то звериное (вспоминая и анализируя разговор, Валерий не мог найти другого слова), что вырвалось вдруг у Рогозина, вызывало в нем тревогу. «Нет, тут ставить точку рано», — решил для себя инспектор.

Через месяц — раньше никак не получалось — Новоселов познакомился и с Марией Петровной. Она оказалась полной противоположностью Кирилла Ивановича — маленькая, худенькая, очень живая. Инспектор внутренне даже удивился: как эти столь не похожие друг на друга люди могли хоть какое-то время жить вместе?

Мария Петровна встретила Валерия, как старого и доброго знакомого. Искренне поблагодарила его за участие (оказывается, дочь не скрыла от нее визита Новоселова и разговора с ним), сказала, что собиралась зайти в милицию сама.

Когда лейтенант заговорил о Кирилле Ивановиче, лицо хозяйки дома стало очень серьезным.

— Если бы вы знали, как я была рада, когда мы наконец расстались! Честное слово, не хотела от него брать ни копейки. А потом знакомые посоветовали, да и сама подумала: чего это ради ему машину дарить? В ней же моих больше трех тысяч будет: после маминой смерти в деревне дом продала. Да что там, если б одна была, отказалась бы! Но ведь Инке-то уже семнадцать, не только кормить, но и одевать нужно… А он этого не понимает, не хочет понимать. И что-то мудрит. Видно, ищет способ, как бы выкрутиться, не дать денег. Кирилл — такой… — Рогозина не договорила, но Валерию показалось, что он догадался, о чем она думает. Инспектор мысленно вновь увидел маленькие, налитые кровью глаза отца Инны и невольно вспомнил о том непонятном чувстве беспокойства, с которым не так давно уходил от него.

…Долгим был этот разговор. Новоселов, как умел, объяснил Рогозиной, что ее дочери сейчас важно не только материальное благополучие, но и духовная близость с хорошими, честными людьми, и в первую очередь с матерью. Он посоветовал Марии Петровне как можно больше уделять дочери внимания, просил в случае чего сразу же обращаться к нему.

Прошел еще месяц, второй. Мария Петровна регулярно звонила Новоселову по телефону, дважды заходила. По ее словам, Инна медленно, но верно менялась к лучшему: меньше грубила, часами занималась. Но вот беда — почему-то стала очень нервной.

Во время последнего прихода Рогозиной Валерий обратил внимание на то, что она несколько встревожена и даже растеряна. Отвечая на вопрос инспектора, в чем дело, женщина замялась:

— Да не знаю, Валерий Георгиевич, как и сказать-то… Кирилл у меня давно требует расписку в том, что якобы все деньги он вернул полностью и я никаких претензий к нему не имею. Намекал, что иначе буду горько жалеть, даже угрожал… Ну, я-то — человек взрослый и ко многому привыкший, — Мария Петровна горько усмехнулась. — А вот Инку он, по-моему, запугал. Четыре дня назад, в мой прошлый приезд, вдруг припала ко мне, обняла — я и не помню, когда такое было в последний раз, — заплакала и твердит одно: «Ой, мамочка, не надо нам этих денег, и так проживем. Дай ты ему бумажку, пусть он отстанет!» Еле-еле я ее успокоила. Спрашиваю: в чем дело, почему так говоришь? А она отвечает: «Это я так…» Но отца в последнее время сторониться стала. Мне Федоровна, соседка наша, говорит, что дочь два раза не открыла ему дверь. А ее, соседку, просила сказать отцу, что ушла гулять.

Инну Рогозину Валерий встретил у школы, сделав вид, что очутился там случайно. Девушка сначала, как обычно, растерялась. Но затем осмелела и не без гордости показала свой дневник: за третью четверть там были лишь две тройки. Инспектор поинтересовался, как реагируют на успехи дочери Мария Петровна и Кирилл Иванович. Услышав имя отца, Инна вздрогнула, съежилась и замолчала. Как ни старался Валерий вызвать ее на откровенный разговор, ничего не получилось. «Свидания с Рогозиным не миновать, — понял он, — Что-то тут не так, надо разобраться».

Кирилла Ивановича дома не оказалось.

— На работе он, где же ему еще быть? — сухо встретила лейтенанта Клавдия Л. Она была явно не в духе. «Наверно, недавно поссорились», — подумал Валерий.

Клавдия убирала в доме и не прервала своего занятия даже тогда, когда пришел Новоселов. Наоборот, демонстративно ссыпав мусор в ведро, она понесла его на помойку. В глаза инспектору бросились блеснувшие осколки тонкого стекла, похожие на кусочки раздавленных ампул.

— На гражданина Рогозина продолжают поступать жалобы, вызванные нарушением им правил социалистического общежития, — сказал лейтенант, когда Л. вернулась (данный факт соответствовал действительности). — Попросите его сегодня же зайти в райотдел к участковому инспектору…

В этот момент скрипнула дверь и в комнату заглянула молодая женщина:

— Клава, так я Кириллу Ивановичу правильно сказала: собаку можно отравить ртутью. Ах! — увидела она Новоселова. — Простите, не знала, что тут гости… Так вот, Клава, пусть он своему товарищу, который хочет избавиться от пса, скажет, чтобы ртуть достал. Моя сослуживица, она раньше санитаркой работала, подтвердила, что это дело верное…