Рассказы о котовцах - [4]
— Кони, они разные бывают, — вздохнул Христоня после небольшой паузы. — Орлик комбрига, например, умнее иного человека. Даже когда лакомится вишней, так непременно выплевывает косточки, не говоря уж о сливах или абрикосах.
— Ничего не скажешь, деликатного воспитания животина, — перебил Христоню шустрый и бывалый паренек Андрей Белый. — Даром что конь, а башковитый — разбирается в фруктах.
Молодые воины переглядывались, пожимали плечами: правду говорит Христоня или насмехается? Но «старики» делали вид, что рассказчик говорит правду, и ждали, что еще отчубучит их дружок, неистощимый на выдумку.
— А чай вприкуску с блюдечка он не пьет, часом? — с ехидцей в голосе спросил чернобровый Недбайло и поглядел озорно на товарищей, что, мол, теперь ответит Христоня.
Рассказчик серьезно ответил:
— Чай вприкуску не пьет, конечно, а внакладку — пожалуйста, хоть ведро, хоть два! Опростает посудину и головой машет: благодарствую, мол, за угощение, дорогие хозяева!
Взрыв хохота потряс рощу.
Охрименко утер ладонью увлажненные от смеха глаза и подался к Христоне:
— Интересно, Тудор, где это Орлик получил такое образование? Не кончал ли, случаем, гимназию?
— Чудак-человек! — покосился Христоня на Охрименко. — Конь комбрига раньше ходил под генералом Бредовым. А царским генералам, как известно, кроме как резаться в карты да учить лошадей уму-разуму, больше и делать было нечего.
Политрук Шимряев поглядел с усмешкой на озадаченные лица «птенцов» и серьезно заметил:
— Генералы не такие простаки, как Христоня расписывает. Они умеют кровь пускать нашему брату. Не зря мы с ними деремся третий год и никак не доконаем! А что Орлик верно служит нашему комбригу, так только потому, что чувствует его твердую руку и душевную ласку.
Порассказав еще кое-что из были и небыли, Христоня вскочил с попоны, снял с ветвей просохшую одежду и проворно оделся.
Неожиданно появился эскадрон Скутельникова.
Всадники показались с солнечной стороны на узкой проселочной дороге, петлявшей в буйных хлебах. Впереди эскадрона торопливо шагала толпа обезоруженных петлюровцев, скрипело десятка два повозок и пылил небольшой табун оседланных лошадей. Доносился насмешливый голос взводного Евдокима Ляхомского: «Шагай, шагай, панове! Отвоевались! Будет вам жировать на украинских хлебах из рук Пилсудского!»
Скутельников остановил пленных у края дороги, а сам поскакал к роще. Котовский и его штаб вышли из осинника и пошли эскадронному навстречу.
Котовцы глядели на пленных кто безучастно, кто осуждающе.
— И чего люди блукают по белому свету? — вздохнул Охрименко, разглядывая пленных.
— Запутались в трех соснах, вот и блукают, — ответил Христоня.
Политрук Шимряев косо поглядел на пленных и сказал неприязненно:
— Рыскают как волки между Польшей и Украиной, а угодят в плен, так в слезы: «Несознательные мы, заблуждались!»
Взводный Ляхомский, саженного роста молодец, завидев Котовского, подал команду:
— А ну стройся в одну шеренгу, панове!
Свыше сотни пленных быстро построились в один ряд и замерли. Позади шеренги вытянулся обоз, загруженный штабным хозяйством, офицерскими пожитками и провиантом.
Котовский в сопровождении командиров деловито шагал через поляну, отделявшую рощу от дороги, и поглядывал издали на пленных. В красных галифе и светло-серой гимнастерке, плотно облегающей крутые плечи, Котовский шел с высоко поднятой головой и был величествен, как истый полководец.
Котовский осмотрел трофейных лошадей, приказал отвести их в сторону и подошел к пленным.
— Откуда родом? — спросил Котовский пленного с солдатской выправкой.
— Из Луцкого уезда.
— Почему связался с прохвостами?
— Мобилизован призывной комиссией.
— Когда?
— В январе девятнадцатого.
— Много ли земли в хозяйстве?
— Где уж там много, — вздохнул пленный. — Две десятины всего-навсего на пятеро душ.
— Что дальше думаешь делать?
— С радостью пойду в Красную Армию, ежели возьмете!
— Всерьез или до первого случая?
— По гроб жизни, ежели возьмете, — оживился пленный и пожал плечами. Сам не знаю, чего ради таскался за брехуном Петлюрой!
— Надо обдумывать свои поступки, — обнадеживающе поглядел Котовский на пленного и пошел дальше вдоль шеренги.
Допросив еще нескольких человек, комбриг, остановился перед рослым юношей, пощупал мышцы рук, пристально поглядел в глаза:
— А ты откуда?
— Из Липовца, — ответил юноша…
— Кто родители?
— Батько путевой обходчик, а мать померла.
— Год рождения?
— Тысяча девятисотый.
— Мобилизован?
— Служил добровольцем в Красной Армии у батька Боженко, в дивизии Щорса. В августе девятнадцатого года, под Коростенем, попал в плен. Завезли меня в Польшу, в Ланьцут, а там морили голодом, пока не согласился служить… вот у этих. — И юноша кивнул головой на петлюровского сотника с дерными франтоватыми усиками, в серой черкеске и высокой кубанке.
— Грамотный?
— Кончил пятиклассное городское.
Котовский поглядел на эскадронного Скутельникова:
— Вот тебе писарь, командир, и, видать, неплохой будет рубака. Так что не бузи мне больше, что писать у тебя рапортички некому.
Скутельников широко улыбнулся:
— Я с ним уже договорился. Ждал только, что скажете вы, товарищ комбриг.
Леонид Рахманов — прозаик, драматург и киносценарист. Широкую известность и признание получила его пьеса «Беспокойная старость», а также киносценарий «Депутат Балтики». Здесь собраны вещи, написанные как в начале творческого пути, так и в зрелые годы. Книга раскрывает широту и разнообразие творческих интересов писателя.
Герои повести Сергея Татура — наши современники. В центре внимания автора — неординарные жизненные ситуации, формирующие понятия чести, совести, долга, ответственности. Действие романа разворачивается на голодностепской целине, в исследовательской лаборатории Ташкента. Никакой нетерпимости к тем, кто живет вполнакала, работает вполсилы, только бескомпромиссная борьба с ними на всех фронтах — таково кредо автора и его героев.
В новом своем произведении — романе «Млечный Путь» известный башкирский прозаик воссоздает сложную атмосферу послевоенного времени, говорит о драматических судьбах бывших солдат-фронтовиков, не сразу нашедших себя в мирной жизни. Уже в наши дни, в зрелом возрасте главный герой — боевой офицер Мансур Кутушев — мысленно перебирает страницы своей биографии, неотделимой от суровой правды и заблуждений, выпавших на его время. Несмотря на ошибки молодости, горечь поражений и утрат, он не изменил идеалам юности, сохранил веру в высокое назначение человека.
Сборник произведений грузинского советского писателя Чиладзе Тамаза Ивановича (р. 1931). В произведениях Т. Чиладзе отражены актуальные проблемы современности; его основной герой — молодой человек 50–60-х гг., ищущий своё место в жизни.
Повести и рассказы советского писателя и журналиста В. Г. Иванова-Леонова, объединенные темой антиколониальной борьбы народов Южной Африки в 60-е годы.
В однотомник Сергея Венедиктовича Сартакова входят роман «Ледяной клад» и повесть «Журавли летят на юг».Борьба за спасение леса, замороженного в реке, — фон, на котором раскрываются судьбы и характеры человеческие, светлые и трагические, устремленные к возвышенным целям и блуждающие в тупиках. ЛЕДЯНОЙ КЛАД — это и душа человеческая, подчас скованная внутренним холодом. И надо бережно оттаять ее.Глубокая осень. ЖУРАВЛИ УЛЕТАЮТ НА ЮГ. На могучей сибирской реке Енисее бушуют свирепые штормы. До ледостава остаются считанные дни.
Это третья книга писательницы, посвященная школе. В «Войне с аксиомой» появляется начинающая учительница Марина Владимировна, в «Записках старшеклассницы» — она уже более зрелый педагог, а в новой книге Марина Владимировна возвращается в школу после работы в институте и знакомит читателя с жизнью ребят одного класса московской школы. Рассказывает о юношах и девушках, которые учились у нее не только литературе, но и умению понимать людей. Может быть, поэтому они остаются друзьями и после окончания школы, часто встречаясь с учительницей, не только обогащаются сами, но и обогащают ее, поскольку настоящий учитель всегда познает жизнь вместе со своими учениками.
Повесть написана и форме дневника. Это раздумья человека 16–17 лет на пороге взрослой жизни. Писательница раскрывает перед нами мир старшеклассников: тут и ожидание любви, и споры о выборе профессии, о мужской чести и женской гордости, и противоречивые отношения с родителями.
Писатель А. Домбровский в небольших рассказах создал образы наиболее крупных представителей философской мысли: от Сократа и Платона до Маркса и Энгельса. Не выходя за границы достоверных фактов, в ряде случаев он прибегает к художественному вымыслу, давая возможность истории заговорить живым языком. Эта научно-художественная книга приобщит юного читателя к философии, способствуя формированию его мировоззрения.
Эта книга — сплав прозы и публицистики, разговор с молодым читателем об острых, спорных проблемах жизни: о романтике и деньгах, о подвиге и хулиганстве, о доброте и равнодушии, о верных друзьях, о любви. Некоторые очерки — своего рода ответы на письма читателей. Их цель — не дать рецепт поведения, а вызвать читателей на размышление, «высечь мыслью ответную мысль».