Рассказы о героях - [21]

Под покровом ночной темноты батареи незамеченными вышли в тыл врага. Зенитчики по всем правилам оборудовали огневые позиции и с волнением ждали приказ с того берега. Близился рассвет. Пули просвистели над головами бойцов. «Раскрыли», — мелькнула мысль. И как бы в подтверждение этого в воздух взвилась фашистская ракета. Вскоре послышался рокот моторов, а потом показались и самолеты. Они шли на позиции батарей Брыкина.

Командир принял решение — вступить в бой, огнем отразить врага. Закипела жаркая схватка. Непрерывно били зенитки, строчили пулеметы. Враг стягивал силы к десантной группе. А в это время наши войска, воспользовавшись замешательством противника, переправились через Одер.

Два дня шли упорные бои. Подлинный героизм и незаурядное боевое мастерство проявили воины, возглавляемые Брыкиным. Они сбили восемнадцать самолетов врага, подбили четыре танка, уничтожили два батальона фашистской пехоты.

В часть приехал генерал Родимцев.

— Натворил дел! — сказал он Брыкину. А потом вдруг улыбнулся и обнял майора за плечи. — Молодец, земляк, благодарю за инициативу, решительность и стойкость.

Указом Президиума Верховного Совета СССР майору Алексею Александровичу Брыкину было присвоено высокое звание Героя Советского Союза.

Советские войска устремились к Дрездену. Рос боевой счет оренбуржца. За время, прошедшее после форсирования Одера, его полк подбил две самоходки, уничтожил две пулеметные точки, отразил семь контратак противника, уничтожил двести и взял в плен шестьдесят двух солдат и офицеров врага, разгромил диверсионную группу, сбил двадцать самолетов.

Подполковник Брыкин закончил войну в двадцатишестилетнем возрасте. Подразделения и части, которыми он командовал, защищали Сталинград, принимали участие в освобождении от фашистских войск Луганска, Харькова, Полтавы, Кременчуга, Кировограда, Первомайска, Знаменки, Тирасполя, Тернополя, Львова, Варшавы, Ясс, Сандомира, Ченстохова, Дрездена и Праги, форсировали Дон, Донец, Днепр, Южный Буг, Днестр, Вислу, Одер и Эльбу.

Двенадцать правительственных наград украсили грудь Алексея Александровича Брыкина. В их числе: орден Ленина, Золотая Звезда Героя Советского Союза, ордена Красного Знамени, Александра Невского, Отечественной войны 1-й степени, медали «За боевые заслуги», «За освобождение Праги» и другие.

После войны А. А. Брыкин окончил высшую ордена Отечественной Войны 1-й степени военную школу противовоздушной обороны Советской Армии и стал заместителем командира соединения. В 1955 году он был уволен из армии по состоянию здоровья. В 1956 году Алексей Александрович умер.

…В Оренбурге на улице Кобозева стоит небольшой дом. Здесь живут Александр Федотович и Дарья Павловна Брыкины.

В дом на улице Кобозева часто заходят ученики школ, курсанты военных училищ. Радушно встречают молодых людей Александр Федотович и Дарья Павловна. Они рассказывают молодежи о детстве, учебе, боевых делах сына-героя.

1960 г.

В. Кудинов ВОЗЛЕ ХУТОРА БУЛАХИ

Герой Советского Союза

Алексей Парамонович Воронцов

С неба сыпался снег, вперемежку с дождем. В лужах отражались лохматые животы коней, стремена и подошвы бойцов. Звякали уздечки. Надрывно хрипели лошади, вытягивая из разбитой колеи повозки, на которых под рогожами угадывались пулеметы. Качались спины, обтянутые шинелями и полушубками. Сбоку колонны изредка проносились вестовые, сосредоточенные, измученные. А над всем этим низко висело сырое, холодное небо.

Черная папаха, которую Алексей надвинул на самые брови, намокла. Холодные ручейки стекали с нее за воротник, обжигали спину. От этого на душе становилось еще более зябко, муторно.

Сзади по грязи зачвокали копыта. Алексей повернул голову. Его нагонял командир эскадрона Трофим Ульченко. Чуть откинувшись назад, сидя в седле с той особой небрежностью, которая выдает опытных наездников, Ульченко даже сейчас, после трех дней утомительного похода по бездорожью, был подтянут и бодр. Угластая мохнатая бурка прикрывала его крепкую фигуру. Черные глаза по обыкновению светились решимостью и лукавой усмешкой.

— Ну, как настроение, политрук? — спросил Ульченко, равняя свою лошадь с лошадью Воронцова.

— Нормально, — ответил Алексей.

Некоторое время ехали молча. Сзади, за спинами бойцов эскадрона, накатывался шум. То шли другие эскадроны гвардейского кавалерийского полка, Где-то справа и слева, также перемешивая копытами проселочные дороги, торопились другие полки дивизии. А там — еще дивизия… Корпус шел колоннами. Пользуясь нелетной погодой, углублялись все дальше во вражеский тыл.

В первый день прорыва немцы попытались задержать корпус танками, но, отбившись, кавалеристы оторвались от преследования. Двигались по оврагам, лесным дорогам. Кухни варили пищу на ходу. Когда ясное утро предвещало хороший день, укрывались в лесах и пережидали до ночи, чтобы не быть замеченными немецкими летчиками.

Так шли третий день. Уничтожали мосты, склады, вырубали фашистские гарнизоны в селах и небольших городках.

Люди устали. Держались на последнем пределе сил. Алексей видел, как некоторые бойцы засыпали в седлах.

— Как ребята? — спросил Ульченко.