Рассказы о философах - [22]

Речь в трактате шла также о возникновении и развитии вселенной, о возникновении и развитии солнечной системы, об обращении планет вокруг Солнца и собственной оси.

Декарт принял решение: «Трактат о мире» не публиковать, никому не показывать, надежно спрятать, оговорив в завещании, что разрешает своим наследникам напечатать «Трактат» только через сто лет после смерти.

Что же испугало философа? Осуждение католической церкви, пытки инквизиции? Этого ему не приходилось опасаться: он жил не в католической стране, а в протестантской — Нидерландах. И вообще он был человеком не робкого десятка. Однажды, возвращаясь из Голландии во Францию на корабле — тогда он был еще офицером голландской армии, — он услышал, что матросы решили ограбить его и убить. Бандиты совещались открыто, ошибочно полагая, что француз не понимает их. Пустив в ход шпагу, Декарт заставил капитана причалить к берегу. И до и после этого случая ему не раз доводилось участвовать в дуэлях, в которых он неизменно оказывался победителем. Ах, это был Париж, время юности, модных романов, сердечных увлечений, концертов, спектаклей. Вот уже шесть лет, как он расстался со всем этим, стремясь к тишине, к уединенным размышлениям. И ничуть не жалеет об этом.

Для истинного философа существовать — значит мыслить, а мыслить — значит сомневаться. Лишь таким путем можно прийти к истине, философия одна только отличает нас от дикарей и варваров. Но, чтобы стать философом, необходимо хоть раз в жизни, насколько это возможно, поставить все под сомнение, даже собственное существование. De omnibus dubitandum — сомневайся во всем, и тогда ты поймешь, что по крайней мере одна истина сомнению не подлежит: нельзя сомневаться в том, что ты сомневаешься. Сомнение — деятельность мысли. Я сомневаюсь, следовательно, я мыслю. И вот истина первая, самоочевидная, неопровержимая, ясная: существует сомневающаяся мысль. Но раз я мыслю, я есть, я существую.

Потянем цепочку еще и увидим ее следующее звено: сомнение — признак несовершенства. Сомневающийся человек — существо несовершенное. Совершенным может быть только бог.

И дальше: совершенный бог не может нас обманывать. Стало быть, мир, сотворенный им, существует действительно.

Задача человека — проникнуть в сущность природы и стать ее господином. Помощник человека — разум, способный из самого себя извлекать ясные и отчетливые истины, инструмент для извлечения истин — логика, умозаключения, дедукция. А чувства, опыт? Чувства и опыт не очень надежны, они могут обманывать нас. Это знает каждый из собственной практики. Только разум может удостоверить истину.

Взор, обращенный в душу, находит там истины, которые рождены вместе с нами: из ничего не может произойти нечто; невозможно предположить, что одно и то же одновременно существует и не существует; сделанное не может быть несделанным; если к равным величинам прибавить равные, эти величины останутся равными… Нет нужды перечислять все истины. Мы вспоминаем о них всякий раз, как только начинаем думать о них. Они всегда с нами, они наше богатство. Как сказал один древний мудрец: Omnia mea mecum porto — все мое ношу с собой. С помощью дедукции мы можем вывести из самоочевидных, данных нам от рождения истин все необходимые знания. Не прибегая к мнению авторитетов, к штудированию их трактатов, которые чем толще, тем запутаннее и бесполезнее для истинной науки. Ясность и отчетливость наших понятий — вот единственный, непререкаемый авторитет. Наука должна пользоваться научным методом.

Итак, есть я, истинная и действительно существующая вещь. Вещь, которая мыслит, то есть сомневается, утверждает, отрицает, знает весьма немногое и многого не знает, ненавидит, желает, представляет и чувствует. Вещь несовершенная, мыслящая о совершенном — о боге.

Под словом «бог» я подразумеваю субстанцию независимую, всемогущую, создавшую и породившую меня и все остальные существующие вещи — мир.

Мир — беспредельная, протяженная, делимая и движущаяся различными способами материя.

Бог был нужен Декарту не только как первопричина всего существующего, давшая материальному миру бытие и движение. Декарт всю жизнь стремился быть добрым христианином, хотел сохранить дружеские отношения с богословами, руководителями ордена иезуитов, которые были его учителями в коллегии Ла Флеш — иезуитской школе для привилегированного дворянства, где Декарт в юности постигал основы математики, логики, физики и философии. Он пытался сохранить связи с Сорбонной, так как втайне надеялся, что его философия будет включена в курс преподавания. Он давно поставил себе за правило не вмешиваться в общественный порядок и верования. Он видел смысл своей жизни в том, чтобы в ничем не нарушаемой тишине и уединении заниматься наукой.

Проснувшись, Декарт два-три часа оставался в постели, предаваясь размышлениям. Затем вставал и до обеда занимался опытами и наблюдениями. Оставшееся время посвящал письмам, работал в саду и в огороде. Он придерживался овощной диеты. Иногда в шутку, а иногда всерьез он убеждал друзей, что проживет благодаря диете сто лет.

Декарт стремился избегать волнений, открытой борьбы. Мысль о том, что «Трактат о мире» все-таки увидит свет после его смерти, примиряла философа с положением, в котором он оказался добровольно. Он думал, что рукопись трактата надежно скрыта, что она без всякого сомнения переживет его…