Рассказы о дяде Гиляе - [67]
Перед отъездом в Картино решил собрать стихи в рукописях и вырезках, напечатанные в газетах, журналах, сложил в заветный саквояж и на даче занялся их пересмотром. Оказалось, что чуть ли не на все события своего времени откликался стихами. Не случайно написал дяде Гиляю Валерий Яковлевич Брюсов:
Сам определил свое поэтическое творчество в таких строках:
До революции вышел один сборник его стихов «Забытая тетрадь», который выдержал три издания, Но очень многое оставалось разбросанным в периодике, еще больше не напечатано вообще.
(Перечитывая свои рифмованные строки, вспоминал мать. Она любила Пушкина и постоянно читала его сыну. И сама писала стихи, тетрадь с ними хранилась у отца. Да и отец любил поэзию, случалось, присылал сыну письма в стихах. Образ матери постепенно стирало время, фотографии не было, и он становился все более смутным, но, если вдруг возникал, рисовался в виде фигуры, склоненной над книгой.
Дядя Гиляй начал писать стихи еще гимназистом, отчаянным и своевольным. Первым опытом, пробой сил был стихотворный перевод с французского, выполненный по заданию учителя словесности. Справился быстро и понял: слова в рифму складываются легко. В гимназии появились его стихотворные шутки на учителей, к великому удовольствию товарищей. За одну из них был жестоко порот, но охоты писать стихи розги не отбили.
Несколько отодвигалось состояние это скитаниями, но совсем не изжилось.
Современники называли дядю Гиляя мастером экспромта. Его четверостишия гуляли по Москве, и освежая и раздражая. На реформу в полиции:
Во время студенческих волнений, которые повторялись в старой Москве часто, высказывались мнения, чтобы вообще упразднить университет. И было написано тогда:
На мирную конференцию в Гааге:
Много было в Москве доморощенных ораторов, которые «пеклись» о просвещении народа, да только на словах. В ответ им Гиляровский написал:
Как журналист он постоянно выступал в печати против пьянства. Как-то написал экспромт:
Посмотрев пьесу Л. Н. Толстого «Власть тьмы», сказал:
Открытие художественных выставок, появление значительных литературных произведений, картин, чествование великих артистов, юбилеи театров, их премьеры, даты газет, открытие памятников — чего-чего не коснулся дядя Гиляй.
Чем больше проходило время, тем дороже становилось Картино, тропки, проложенные среди нехоженых лесных зарослей. Много сидеть над бумагой не мог, мешал глаз — утомлялся и начинал болеть.
Гулять ходил за Селявку, к дубовой роще, что лежала на пути в Картино чуть не от самой станции Тучково. Спускался к реке, к котловану, где добывали камень. Иной раз просто подходил к спуску, ведущему к реке, и оттуда подолгу любовался открывающимися далями — колокольней на той стороне реки.
Рядом с ней, полуразрушенной, в сохранившемся домике жил летом композитор Н. Я. Мясковский, и вечерами с «Мыса Доброй Надежды» слушал иногда дядя Гиляй его игру, далеко разносившуюся над рекой.
Побывал в Мореве, связанном с художницей Якунчиковой. От дома оставались только надворные постройки, но парк был чудесен. Таких сосен, как там, нигде не видел. Розовые стволы их, словно заморские великаны, почтительно выстроились в ряд.
Очень радовался дядя Гиляй, когда приезжали в Картино гости. Преодолевая путь от Тучкова до Картина, приходил Иван Никанорович Розанов и рассказывал о своих новых поэтических находках. Он собирал русскую поэзию и радовался безудержно, громко, если удавалось найти редкую книгу стихов или поэтический сборник. Приезжали Олег Леонидов, Коля Морозов, Ca ша Зуев. И, конечно, художники — Абрам Ефимович Архипов со своим учеником Александром Порфирьевичем Лебедевым, Николай Иванович Струнников, Александр Михайлович Герасимов…
Обосновавшись в Картине, дядя Гиляй выстроил небольшой домик с одним широким окном, специально для приезжавших к нему в гости художников, и даже печку выложил — из зеленого кафеля. Домик рубленый, внутри сохранял цвет дерева, словом, было где художникам приклонить голову, разместиться, не стесняя и не стесняясь, и походить с этюдником по окрестностям. Особенно ждал дядя Гиляй Герасимова. Художник все больше и больше увлекался портретной живописью. А дядя Гиляй считал, что стихия Герасимова-живописца — совсем не портреты. Выстроенный домик назвал «Сашкин дом» и каждое лето приглашал художника пожить в Картине и поработать. Писал ему:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Волга оставила заметный след и в жизни, и в творчестве Гиляровского. Уже став «коренным» москвичом, Владимир Алексеевич часто приезжал сюда. Волга лечила его от всех невзгод, давала новые силы. И всегда в самые трудные дни он спешил на Волгу».
Пётр Леонидович Капица – советский физик, инженер и инноватор. Лауреат Нобелевской премии (1978). Основатель Института физических проблем (ИФП), директором которого оставался вплоть до последних дней жизни. Один из основателей Московского физико-технического института. Письма Петра Леонидовича Капицы – это письма-разговоры, письма-беседы. Даже самые порой деловые, как ни странно. Когда человек, с которым ему нужно было поговорить, был в далеких краях или недоступен по другим причинам, он садился за стол и писал письмо.
Опубликованная в Берлине в 1932 г. книга, — одна из первых попыток представить историю и будущность белой эмиграции. Ее автор — Эссад Бей, загадочный восточный писатель, публиковавший в 1920–1930-е гг. по всей Европе множество популярных книг. В действительности это был Лев Абрамович Нуссимбаум (1905–1942), выросший в Баку и бежавший после революции в Германию. После прихода к власти Гитлера ему пришлось опять бежать: сначала в Австрию, затем в Италию, где он и скончался.
Книга Вениамина Шалагинова посвящена Ленину-адвокату. Писатель исследует именно эту сторону биографии Ильича. В основе книги - 18 подлинных дел, по которым Ленин выступал в 1892 - 1893 годах в Самарском окружном суде, защищая обездоленных тружеников. Глубина исследования, взволнованность повествования - вот чем подкупает книга о Ленине-юристе.
Книга Николая Сергованцева — научно-художественная биография и одновременно литературоведческое осмысление творчества талантливого писателя-уральца Д. Н. Мамина-Сибиряка. Работая над книгой, автор широко использовал мемуарную литературу дневники переводчика Фидлера, письма Т. Щепкиной-Куперник, воспоминания Е. Н. Пешковой и Н. В. Остроумовой, множество других свидетельств людей, знавших писателя. Автор открывает нам сложную и даже трагичную судьбу этого необыкновенного человека, который при жизни, к сожалению, не дождался достойного признания и оценки.
Книга Н. Трущенко о генеральном секретаре ЦК ВЛКСМ Александре Васильевиче Косареве в 1929–1938 годах, жизнь и работа которого — от начала и до конца — была посвящена Ленинскому комсомолу. Выдвинутый временем в эпицентр событий огромного политического звучания, мощной духовной силы, Косарев был одним из активнейших борцов — первопроходцев социалистического созидания тридцатых годов. Книга основана на архивных материалах и воспоминаниях очевидцев.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.