Рассказы о чудесах - [3]

В эфире передача "Слово автоинспектору". У микрофона старший лейтенант УВД Никитин. "С добрым утром! В этом месяце стоит прекрасная погода, и все мы просыпаемся с добрым настроением. На дорогах области относительно спокойно. Но по-прежнему наш враг - алкоголь - является причиной многих дорожных происшествий. Так, неделю назад, шофер самосвала Игошев Алексей, будучи в нетрезвом состоянии, совершил наезд на "Москвич-410", в котором находились кроме шофера трое пассажиров, среди них молодая девушка. Все получили тяжелые внутренние повреждения..."

В мужской палате обсуждали, где брать деньги, - им дали понять, что Ярослав бесплатно оперировать не будет. Твердохлеб уезжает в Ростов и уже не берет пациентов. Что же дать хирургу, что? У них не было ничего, кроме взятого у самого Ярослава на прошлой неделе. Проклятый дождь, не смогли увернуться от самосвала. Ну черт с ним, с барахлом. Мороз, человек со скрюченной рукой, вышел в коридор и направился к кабинету главного врача. Он подождал, когда оттуда выйдут двое посторонних. Можно не приводить разговора, который произошел между человеком со скрюченной рукой и Ярославом, но нельзя опустить то, что вечером Ярослав сказал жене:

- Вот наконец-то справедливость восторжествовала! Они нас обокрали - и попали к нам же! И как я раньше-то его не узнал! Ах да, он, оказывается, перед кражей красил усы в черный цвет. Акварельной краской... В больнице смылось...

Выздоравливали они медленно. Но хорошо, что добились отдельной палаты. Жалели, что Лидку спасти не удалось...

- И вообще: нет справедливости никакой! - говорил Мороз. - Хотели пожить спокойно, но пришлось все вернуть. Теперь снова надо в дело...

"Нет справедливости", - думала Оля, соображая, где взять денег на взятку главному врачу. Она вынесла судно из-под интересного мужчины, который медленно, но верно поправлялся после тяжелой полостной операции.

- Присядьте, Олечка, - попросил он. - Я, знаете, загадал: если будет дождь сегодня, я вам все скажу... В день, когда вы первый раз подошли ко мне, тоже лил дождь...

- Я кормлю с ложечки только тех, кто с хуторов, к кому редко приезжают, - отвечала рассеянно Оля, думая, что деньги брать тут не очень-то удобно, хотя они были очень нужны: Ярославу-то придется отдать всю свою зарплату. Так намекнула старшая сестра.

- Оля, я знаю, что вы живете с дочкой... Я тоже один. Я вас прошу: давайте вместе... Попробуем вместе... И в дождь, и не в дождь...

- Как вы хорошо сказали: и в дождь, и не в дождь, - сказала Оля. - Я только у дочки спрошу, но... но она согласится, я знаю!

ТАК КТО ЖЕ ПОСЫЛАЕТ ДОЖДЬ?

ГРИША-ШИША

В автобусе гуляла казачья свадьба: все наряжены цыганами, муж "бьет" плеткой жену: работай, мол, работай! Она идет гадать пассажирам - звенят нашитые на юбку крышечки от пивных бутылок. Гришу узнали по шишке, поднесли водочки...

Он шел по Калитве и вспоминал свадьбу. Подумал: "Может, и мне надо бы жениться..." А уже темнело. Одинокая женщина стояла перед пятиэтажкой и говорила:

- Только бы живой показался, а там уж пей сколько душе угодно!

Помолчав, она снова стала умолять:

- Покажись живой-то!

Гриша подошел:

- Кто должен показаться?

- Да Магмуддинов. Вася. Муж мой. Он у меня в голове, а ты - не в голове. - После чего женщина снова повернулась лицом к окнам: - Скучаю я, Вася... Но пора, все! Поговорила я с тобой, пора...

...Гриша очнулся на скамейке возле пятьдесят четвертого дома. Очень пить хотел. Здесь, на втором этаже, живет знакомая баптистка. Недавно звала его в общину вступить. Но у баптистов нельзя смеяться и шутить. А стакан воды дадут? Похмелье Гриша не любил: будто все тело надето на костяк как-то набекрень...

Остановился у реки, попил. Рядом мужик ловил рыбу на макуху. Тут же пятилетний мальчик натягивал футболку на голову. Папа, папа, смотри! Папа посмотрел и спросил, зачем сын рвет футболку.

- Я не рву, я - инопланетянин!

Гриша понял: надо оставить после себя сына, маленького Гришу, но без шишки. Шел и все думал об этом. А в "Соснах" пели "Донцы-молодцы", шумела праздничная толпа - казачий хор закончил песню, и все смотрели выставку самодельных ковров. Местный поэт Василий Г. выступал после хора; по газетной странице он читал:

Я хочу влюбиться в хуторянку,

Завести хозяйство у пруда,

Не круша, работать по утрянке,

Как земная светлая звезда.

Иногда Грише казалось, что во время сочинения стихов Василий специально сходит с ума. Почему звезда светлая? Разве бывают темные? Гриша подошел и негромко спросил:

Если ты влюбился в хуторянку,

Успокой, пожалуйста, меня,

Ты зачем, мой милый, по утрянке

Все крадешься возле куреня?

- А здоровкаться кто будет? - протянул ладонь Василий, пропуская мимо ушей намек Гриши на очередную ночную пассию. - Я новые почитаю. Хочешь? Образ я уже освоил, образ у меня хороший получается. Сейчас над слогом работаю.

Гриша повернул к дому. "Я сам могу наплодить много слов", - думал он. "А сына?" Про несуществующее существо он ничего не мог знать - ведь оно еще и не существо.

На лавочке возле его дома сидела незнакомая женщина. Значит, муж от нее сбежал, это уж понятно. Гриша сердито отрезал: я вам не гадалка все-таки. Не хотел он больше говорить людям всю правду. Он знал, что цепь событий с его участием ничем не лучше цепи событий без его участия.