Рассказы о Чапаеве - [4]
— Пишешься ты как, Прокофий?
— Ярочкин моя фамилия. Нас на яру девять дворов.
Записав Мосолика в список, Шпанин поднялся с треногого стула и положил в оттопыренный карман гимнастёрки исписанную бумажку. Обращаясь к толпившимся у стола мужикам, он решительно сказал:
— Поехали.
Перед сельсоветом у коновязи стояло несколько подвод. Лошади ожесточённо махали хвостами, отгоняя мух.
Расселись по телегам и тронулись в путь. На передней подводе ехал Мосолик, с ним рядом сидели сухощавый старик и веснушчатый парень.
— Травы нынче хорошие, — заметил старик и вздохнул: — Одна вот беда: с войной никак не покончим.
— Весь и корень в том, — серьёзно сказал Мосолик.
Веснушчатый парень улыбнулся. Мосолику не шла серьёзность. Его все знали как занятного балагура и шутника.
— Ты, Прошка, побасёнку какую-нибудь подбросил бы, — обратился к Мосолику парень. — Да чтобы позабористее!
Мосолик сощурился, готовясь начать рассказ, а парень, глупо улыбаясь, ещё ближе придвинулся к нему, приготовившись слушать. Старик неодобрительно покачал головой и снова вздохнул. Шустрые лошадёнки бежали весело.
На другой подводе, где сидел Шпанин, говорили о Чапаеве.
— Василия Ивановича я тоже знаю, — рассказывал один из мужиков. Когда он зимой был в нашей деревне, я рядышком с ним сидел… И человек же он куда какой храбрый — жизнью своей и то не дорожит!
— Он такой! — подтвердил Шпанин.
Дорога вела к весёлому березнячку, за которым начинались луга, и разговор пошёл о покосах, урожаях и ценах на хлеб.
Навстречу подводам из лесу галопом выскочили два всадника.
— Здорово, мужики! — издали закричал первый всадник, обгоняя своего товарища.
И все узнали Чапаева.
Мосолик остановил лошадь. Слез с телеги.
— Из Семёновки? Куда едете? — Василий Иванович поводьями сдержал разгорячённого коня.
— Траву собрались делить, товарищ Чапаев, — проговорил степенно Мосолик. — Уполномоченные мы от общества.
Мужики окружили Чапаева.
— Кто старший? — спросил Василий Иванович.
— Я. — Шпанин вышел вперёд. — Член сельсовета от земельного отдела.
— Шпанин? Знаю! Траву, значит, едете делить? Та-ак… — Василий Иванович потеребил ус и решительно заговорил: — Вот какое дело, мужики. В Грачёвке отряд белоказаков болтается. Выбить надо. К вечеру к ним пополнение может прийти, тогда дело плохо… Со мной народу тут маловато, так я уж к вам за поддержкой. Беляков выбьем, и траву делить будете. Согласны?
Стало тихо. Мужики переминались с ноги на ногу. Не глядели друг на друга.
— Поехали, что ли? — спросил Шпанин. — А то накосим травы, а тут эти кровопийцы нагрянут…
— Чего разговаривать, поехали! — Веснушчатый парень сплюнул и с презрительной усмешкой глянул на мужиков.
Кто-то вздохнул, кто-то почесал затылок, но к телегам пошли все.
— Давно уж в руках ружья не держал, — улыбнулся сдержанно старик, — с японской… — и крякнул.
— Лети к своим, — приказал Чапаев ординарцу. — Силантьеву передай, чтоб винтовки и патроны приготовил.
Через полчаса отряд чапаевцев и крестьяне, вооружённые винтовками, ведя в поводу коней, лощиной незаметно приблизились к Грачёвке.
— План такой, — обратился Василий Иванович к крестьянам. — Вы все под начальством командира Силантьева подойдёте к дороге в посёлок. Из-за прикрытий начнёте стрельбу. Отвлечёте внимание противника, а мы в это время зайдём в тыл и… — Чапаев взмахнул рукой, — начнём рубить белоказаков!
Пригибаясь к земле, перебегая от стога соломы к риге, чапаевец Силантьев повёл отряд к дороге. Близ околицы, в тени полуразрушенной риги, цепочкой залегли в разросшемся коноплянике, высоком и пахучем.
— У всех заряжено? — тихо спросил Силантьев.
— У всех, — ответил Мосолик и тряхнул головой. — Берегись, казачня!
После первых же выстрелов белоказаки в посёлке забили тревогу. Видно было, как они перебегали от избы к избе, плашмя падали в траву, прятались за кучи навоза.
Первое время перестрелка шла вяло, неприятель не проявлял особой активности. Но вот из-за тополя, стоявшего вблизи крайней избы, дробно застучал пулемёт, и тут же к нему присоединился второй.
Пули пролетали над головами мужиков и, ударяясь в ригу, поднимали облака пыли.
— Гляди-ко, как пуляют! — обратился Мосолик к Силантьеву. — И патронов не жалеют.
— Огонь пулемётный усилили, — нехотя ответил тот, вглядываясь вперёд и думая: «Что же наших так долго нет?»
В это время показались белые. Они бежали из села размеренным шагом, с винтовками наперевес.
— Пропа-али! — завопил дурным голосом веснушчатый парень. Вскочив, он бросился назад, в сторону лощины.
За ним побежали ещё двое.
— Мужики! Мужики! — закричал вдруг Мосолик и, порывисто поднявшись с земли, кинулся навстречу белоказакам. — Вперёд, ребятушки!..
Пробежав несколько шагов, он вдруг остановился. И, широко взмахнув руками, повалился на землю.
Но тут случилось неожиданное. Белоказаки стали падать, будто скошенные искусным косцом. Пулемёты смолкли. От посёлка скакали чапаевцы и кричали «ура»…
— Очень благодарю за подмогу, ребята, — говорил Чапаев после боя, пожимая крестьянам руки.
Подъехала телега с Мосоликом. Обнажив головы, все молча столпились вокруг подводы.
Теперь Мосолик казался моложе и даже как будто длиннее. Плотно сжатые губы его застыли, а широко открытые, по-детски ясные глаза выражали удивление.
