Рассказы - [18]
И вот идем домой. Помню, пришли в одну деревню. Остановились переночевать. Хозяйка встретила нас приветливо, угостила ужином. Легли спать. Я с детьми на лаве. Не успела заснуть, как напали на меня блохи. Верка заплакала. Зажгли керосинку. Нет — лучинку. Смотрю. Дети в красных пятнах. Блохи искусали. Еле дождались утра, чтобы идти дальше. К ночи добрались домой. Отцовская изба стоит целехонькая. Стучу в дверь, а в груди сердце колотится. Мать открывает — и глазам не верит. Крестится, божкает. Никак не может поверить, что я жива и Верка со мною. Что уже было радости! Нет слов, чтобы это высказать.
Анна Денисовна поднесла к глазам платок, помолчала, посмотрела на часы.
— Уже и моя станция скоро.
Я достал из-под сиденья ее сумку, полную яблок и груш.
— Угощайтесь грушами.
Студентка и я дружно отказались, но Анна Денисовна всунула нам по большой, тяжелой, словно граната-лимонка, восково-желтой груше.
— Петрок посадил после войны много груш. Свекор ругался на него. Мол, налогами задушат. А Петр в ответ: тот не случай, у кого груши не растут, а налоги отменят. Так оно и вышло. Вот, сумка легче будет. Я телеграмму дала. Если она не заблудилась, то встретят. Они здесь недалеко живут. Вера в школе работает. По моим следам пошла. Здоровьем не может похвалиться. Трудное детство было. Но институт кончила. А мне не было когда…
— Значит. Петр вернулся с войны? — спросила студентка.
— Вернулся. В октябре сорок пятого. Орденами и медалями вся грудь увешана. А я после приходу домой слегла. Тиф. Все не поддавалась, ходила. А как-то утром поднялась и упала. Жил в деревне фельдшер-старичок. Позвали его, он и говорит: тиф, голубка. И отлежала я шесть недель. Потом заново ходить училась. А коса моя, как была заплетена, так и отвалилась от головы. Ну, понемногу окрепла, работать в школу пошла. И вот тридцать пять лет отработала. Нажили мы с Петром еще сына. У него уже своих двое ребят. Род Кореневских не свелся. А Петра нет Давно помер. В пятьдесят восьмом. В партизанах ранили. На фронте — тоже. У него в легких осколок сидел. Он и свел Петра на тот свет. Теперь ветеранам почет и уважение. И мне дали медаль «Ветеран труда». А его медали все порастерялись. Дети играли с ними, позабрасывали куда-то. Только орден Отечественной войны сохранился. Это Петру за партизанщину дали. Он поездов много подорвал… Замуж я больше не выходила. Детей нужно было в люди выводить. Оба институты покончали. Пусть живут. Лишь бы тихо было на свете.
— А отец и брат ваш вернулись? — спросил я.
— Нет. Похоронки получили…
Поезд замедлял ход. Я взял сумку, Анна Денисовна вместе со студенткой шла за мной. Мы стояли в тамбуре. Мимо проплыл небольшой вокзал с яркой лампочкой над входной дверью. На темноватом перроне стояли три человека: рослый мужчина в расстегнутом плаще, невысокая, хрупкая женщины. За руки их держала девочка в белой шапочке.
— Это мои. Вера, внучка Олька. Зять Сергей.
Заспанная проводница открыла дверь, я вынес сумку. Анна Денисовна уже простилась со студенткой, спускалась по ступенькам. Я поддержал ее под локоть.
— Ну, бывайте здоровы! — Анна Денисовна подала маленькую шершавую ладонь.
— Я не всю правду сказала. Того немца, ну, что у Марьи дерюжку отбирал, я прибила корягой. Взяла грех на душу…
— Быстрей. Быстрей! Стоим одну минуту, — нетерпеливо ворчала проводница.
Я ничего не ответил: горло стиснуло, будто застрял ком. Молча поднес к губам маленькую мозолистую руку партизанской мадонны.
1983, 2010
Перевод автора
«Карандашик»
Ивана Михаленка пригласили в школу выступить, рассказать про войну. Такого приглашения он совсем не ожидал и не поверил своим ушам, когда услышал от молоденькой учительницы:
— Иван Сазонович, может, зашли бы к нам в школу. Ребята хотят послушать вас.
Учительница, тоненькая, большеглазая, с коротко стриженными волосами, сама еще была похожа на школьницу. Пришли с ней и два рослых худощавых парня, которые стояли молча, будто рыцари-телохранители.
Взволнованный Иван Сазонович разглядывал гостей через стекла очков и не мог узнать парней, чьи они, а учительницу видел впервые: школа находилась в большой соседней деревне, как и контора совхоза. Там он работал бухгалтером, а после выхода на пенсию бывал редко.
— Так это самое… Что-то я вас не узнаю. И хлопцы незнакомые.
— Меня зовут Ксения Артемовна. Я приехала в прошлом году. Преподаю белорусский язык и литературу. Мне сказали, что вы фронтовик. Ни разу не выступали.
— Ну, правда. Не выступал. Дошла, значит, очередь и до меня. Рядовка дошла, — осмелел Иван Сазонович. — Хвастаться нечем. Орденов не имею. Но видел и пережил… всего хватало на войне. Трудно вспоминать. И больно…
— Ну вот и расскажите обо всем, что видели, что пережили.
— Моя ты милая, — улыбнулся Михаленок, — про все никто не расскажет. И в книжках о войне не вся правда написана. И уже никто не напишет… Ой, не знаю, что с вами делать? Весна на дворе. Картошку сажать надо, а не выступать, толочь воду в ступе. Хотя, ето самое, и про войну забывать не следует. Мало нас уже осталось…
Учительница начала уговаривать, поддержали ее и парни. В конце концов Михаленок согласился. Ксения Артемовна подала ему небольшую широковатую ладошку и приятным, певучим голосом сказала на прощание:
Роман рассказывает о жизни людей и политических событиях в Белоруссии с августа по декабрь 1991 года.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.