Рассказы - [50]

Впрочем, это нетрудно вычислить: Вилли летела на север, в сторону Москвы. Очевидно, для возвращения в Америку она собиралась воспользоваться Московским порталом.

«Постой, — вдруг сказал Ивин сам себе. — Ты, значит, уже приступил к расследованию, как в старые добрые времена? Но тебя никто не нанимал. Делом Вилли занимаются полиция и спецслужбы. И ты, как благонамеренный обыватель, должен доверять им и не соваться, куда не просят.»

«Нет, — возразил он. — Ты никогда и не был благонамеренным обывателем. Ты всегда был одним из тех, кому больше всех надо, у кого шило в одном месте и так далее. В каждом деле ты пытался защитить добро от зла, жизнь от смерти, созидание от разрушения.

Не твоя вина, что реальность часто оборачивалась неприглядной стороной. Если есть принципы, следуй им до конца. По крайней мере, совесть не загрызет.»

Лев Ивин невесело усмехнулся и стал набирать программу поиска по сети. Его интересовало все: биография Сибил Уильямс, бизнес «ОверФонда», верования берендеев и последние новости с Фонтау. Удастся ли выжать из этой мешанины хоть каплю смысла?

После того, как вейрийский народ постигла невосполнимая утрата в лице горячо любимого президента Орма Ялаана, мирно скончавшегося в своей больничной палате, дочь президента Иштра удалилась в добровольное изгнание. Надоело славословие в честь героини Сопротивления, замучили бесконечные поклонники и наглые журналисты. Тем более, Иштра не понаслышке знала, с какой легкостью любовь толпы сменяется ненавистью, а превозносимое до небес начинают топтать ногами. Новое правительство консерваторов пошло ей навстречу, выделив одну из бывших загородных вилл экс-президента.

Однако отшельничество Иштры было лишь видимостью. Используя дар телепортации, она облетела всю планету: охотилась в лесах Тьюрии, пугая суеверных туземцев; любовалась мрачным величием отравленных пустынь и заброшенных городов Вейрии; загорала на островах теплых морей. И, естественно, встречалась со своим рыцарем. Впечатлений хватало, но временами накатывала тоска…

В один из таких дней раздался звонок видеофона. Накинув халат и машинально поправив прическу, Иштра пошла отвечать. На экране появился мужчина, лицо которого показалось ей знакомым.

— Госпожа Ялаан? Добрый день, меня зовут Карлос Франко. Я представитель корпорации «ОверФонд» на вашей планете.

— Привет. Я видела вас по телевизору. Как успехи?

— О, превосходно. С вашим правительством подписан контракт о поставках медикаментов на сумму…

— Ладно, но я-то здесь при чем?

— Извините, — осекся Франко. — Я прежде всего хотел выразить вам свое почтение. Не только как дочери экс-президента Вейрии, но и как герою Сопротивления. Ведь именно вам удалось поднять народ на борьбу с мятежниками и одержать столь славную победу.

— Знаете, — скривилась Иштра. — Меня уже тошнит от всех этих слов. Лучше не распространяйтесь на подобные темы в моем присутствии. Ни хрена вы не знаете. Если бы этот маньяк Мьор не смылся куда-то ко всем чертям и не бросил своих прихвостней на произвол судьбы, вы бы сегодня заключали контракт с ним.

— Возможно, я действительно не слишком осведомлен, — дипломатично ответил Франко. — Еще раз прошу прощения.

— Так чего вы хотите?

— Мне хотелось встретиться с вами лично. Я уполномочен сделать вам подарок от имени фирмы.

— Что еще за подарок?

— О, небольшой сувенир в знак признания ваших заслуг.

Иштра еще раз окинула критическим взглядом физиономию на экране. Темноглазый брюнет, белозубая улыбка. Наверняка, его любят и женщины, и начальство. Почему бы и не скоротать вечерок?

— Ладно, — сказала она. — Приезжайте.

Лев Ивин с головой ушел в работу — совсем как в прежние времена. В такие периоды внешнее пространство-время сжималось, исчезало, уступая место внутреннему континууму, наполнявшемуся логическими цепочками, догадками и предположении. Поэтому Ивин не сразу ответил на звонок и не сразу вернулся к реальности.

Звонил сам генерал Синицин.

— Здравствуйте, Лев Николаевич.

— Привет. Что-то еще случилось?

— Прежде всего хочу лично принести вам извинения за поведение моего сотрудника.

— Спасибо. Это большая честь! Может быть, вы окажете мне еще одну любезность и расскажете, как продвигается дело Уильямс?

— Дело закрыто.

— Ну?! Только не говорите, что за отсутствием улик…

— Нет, за отсутствием состава преступления.

— И то хорошо. Так где же Вилли?

— Ее нашли и выходили берендеи.

— Как мило с их стороны! Но почему же они не сообщили об этом раньше?

— Боялись сглаза, как мне объяснили. Ее поразили стрелы Перуна. Мисс Уильямс была на грани жизни и смерти, боги решали ее судьбу — в такие моменты неосторожное вмешательство может все испортить.

— Ничего себя теория. И что это за «стрелы» такие?

— Попросту говоря, во флаер попала молния.

— Допустим. А что говорит сама мисс Уильямс? Она вообще может давать показания?

— Да. Но она ничего не помнит. Ретроградная амнезия…

— Она помнит, по крайней мере, какое вела расследование?

— Нет. Из памяти стерты события последних месяцев.

— Как раз столько, сколько ушло на «ОверФонд», — пробормотал сыщик. Вся эта история казалась ему просто вызывающе неправдоподобной — конечно, если объяснять ее стечением обстоятельств, а не чьим-то дьявольским замыслом.