Рассказы - [2]

— Нет. Время покажет. Я о таком величии как-то не думал.

— Тогда давай перейдем непосредственно к твоим произведениям. Начнем с серии рассказов о Льве Ивине. Кто он для тебя?

— Лев Ивин — это образ, который реализует определенные качества, которыми не обладаю я. Он более умный, чем я, более смелый, чем я, более практичный, чем я. Кроме того, в чисто литературном смысле это герой, который не только видит проблему, и эта проблема вызывает у него некую духовную боль, но он еще и способен определенные проблемы решать. И в этом смысле он также реализует качества, которыми не обладаю я.

— Но какое-то сходство между вами существует?

— Я не думаю, что наделял его специально какими-то собственными личностными качествами. Когда я пишу что-то от его имени, то я пишу это и от себя. Но нельзя сказать, что Лев Ивин

— это я. Это герой достаточно идеальный и, может быть, несколько абстрактный.

— Видишь ли ты в нем прообраз того героя, который должен разрешить проблемы нашего сегодняшнего общества?

— Я не думаю, что Лев Ивин один в состоянии разрешить все проблемы. Он же не супермен!

— В твоих детективах всегда прослеживается политическая подоплека происходящего. Да обычно и сам сюжет не является чисто детективным.

— Да, конечно. Для меня писать детективы как нечто самодостаточное несвойственно. Следует говорить о детективной форме изложения материала.

— Тогда почему именно детектив?

— Детектив реализует в современной литературе очень древний архетип борьбы Добра и Зла — этим он мне близок.

— Еще один интересный аспект твоих произведений: многие герои в них имеют русские фамилии. С чем это связано?

— Может быть, это связано с моей подсознательной верой в то, что со временем русский человек займет подобающее ему место в реальности будущего. Все народы должны, как ни банально это звучит, мирно сосуществовать, и каждый сможет занять свое место.

На Земле должен установиться мир, в котором каждый вносит свой вклад в общее дело.

— Хорошо. Мы поговорили об одной твоей ипостаси — писательской, а теперь, я думаю, надо поговорить о тебе как об издателе сборника Ассоциации «Румата». Как в тебе родилась идея опубликоваться?

— Это давняя мечта. В школьные годы я еще достаточно стереотипно мыслил и занимался рассылкой своих произведений в разные журналы типа «Юный техник», «Техника-молодежи»… У меня сохранилась достаточно забавная переписка, точнее, их ответы. Она длилась в течение нескольких лет. В это время я оттачивал свой стиль, а они присылали разгромные рецензии.

— Как у тебя появилась идея создать свой журнал?

— В конце 91 года я послал в «Комсомолку» письмо, где пригласил переписываться со мной молодых и непризнанных писателей-фантастов. С чего мне это пришло в голову, сейчас я не могу уже точно сказать, но, думаю, это было связано с моим ощущением одиночества в этом качестве. С другой стороны, у меня был интерес узнать, что же пишут такие, как я.

— И что же?

— Пришло много ответов со всей страны. В Москве тоже нашлось несколько человек, которые ответили на письмо. В их числе был Михаил Марченко, который предложил создать свою писательскую организацию, при ней журнал, и выпускать его чуть ли не ежемесячно. Я тогда довольно скептически отнесся к этой идее, но суть мне понравилась. В январе 92 года москвичи собрались у меня: пришли Марченко, Екатерина Корнюхина и еще две девушки, которые потом отошли от дел. Тогда мы действительно были полны решимости создать такую организацию, я даже написал ее устав, который впоследствии никогда не исполнялся. Тогда же на собрании меня выбрали главным редактором, а Корнюхину — президентом Ассоциации. Журнал мы издали, конечно, позже, когда первоначальные планы пошли прахом, поскольку зарегистрировать организацию не удалось. Формально это был даже не журнал, а полиграфическая услуга.

— И тем не менее он выдержал четыре издания за три года.

— Думаю, тут сыграло роль мое упрямство, нежелание сдаваться и мой принцип — не залетать мыслью слишком высоко, а делать то, что возможно.

— Кроме «Руматы» ты где-нибудь еще печатался?

— Да, в «Зеленоградской газете» и в газете клуба «Полином» были опубликованы два моих маленьких рассказика. В дальнейшем эта практика не продолжилась из-за закрытия обеих газет. Но есть надежда, что меня в будущем будут печатать.

— Вообще говоря, для тебя «Румата» значит чрезвычайно много.

— Да это жизнь моя, если так можно сказать!

— Но кроме нее ты еще чем-то занимаешься?

— Конечно. В настоящее время я учусь в аспирантуре механико-математического факультета МГУ и работаю в НИВЦ МГУ.

Это не приносит мне большого дохода, то делает довольно насыщенной мою жизнь.

— Чем ты занимаешься в свободное время, кроме писательства?

— Кроме писательства? Читательством, разумеется. Мои увлечения относятся к духовной сфере. Я пытаюсь не только прочитать, но и осмыслить, может, с чем-то поспорить, выработать свою точку зрения. Конечно, я не служу примером здорового образа жизни. Когда человек посреди лета и прекрасной погоды сидит дома, читает книжки и смотрит телевизор… но вот есть это у меня. Вообще, я домосед.

— Какое у тебя отношение к руматовцам?