Рассказы - [6]
Будь все это в рассказе Зингера, внушительных размеров дама в санях знала бы немало захватывающих историй о людях из Сенджишова. И уж наверняка знала бы о деде Мейере и бабушке Мине — их судьбы стали местной легендой, которую со страхом передавали из уст в уста. Но и снег падал, и сани ехали, и Зильберман рассказывала намного раньше, еще до того как. Еще стояло в гостиной зеленое кресло, еще спокойно кашлял дед — и не было никакой истории.
Будь все это у Зингера, о деде Мейере и бабушке Мине могла бы поведать тетя Ентл, та самая в чепчике, украшенном бусинками и ленточками — желтой, красной, зеленой и белой. Она обожала чудесные и холодящие кровь истории — о принце, который жег черные свечи и жил с женщиной-дьяволицей, о рыжей Даше, влюбленной в хама, который выхлестал ее плеткой… Это были самые ужасные переживания, которые довелось испытать тете Ентл. О бабушке Мине, которая — в награду — умерла последней, Зингер не писал. Он боялся Катастрофы. Боялись ее даже его нечистые духи, демоны, дибуки, ведьмы и черти. Они не осмелились бы сойти в застланный ковром ад, где на почетном месте стоит зеленое, обитое бархатом кресло.
ПРАВНУК
Она живет на Фарной, на первом этаже, вместе с отцом. Дом у них основательный, из неоштукатуренного красного кирпича. Через сто лет домом завладеет внучка Хая. Хая выйдет замуж за купца Мотла; он будет поставлять из России собольи шкурки, разбогатеет и купит еще несколько таких же солидных домов на Фарной. Шкурки будут пересыпать нафталином. Сто пятьдесят лет спустя ее внук, профессор медицины Натан Б., будет вспоминать, как от деда Мотла пахло смесью одеколона, нафталина и собольих шкурок.
А пока на дворе первая половина XIX века. Есть еще и улица Фарная, и двухэтажный особняк на углу. Она живет с отцом. Мать умерла пару лет назад. Мать родила ее поздно. Отец совсем уж потерял терпение и стал помышлять о разводе, но мать вымолила у него последний шанс. Поехала в Чернобыль. Получила благословение чернобыльского цадика Мордехая — и через год на свет появилась Хана Рахиль.
После смерти матери она подолгу сидела на кладбище. Как-то возвращалась в потемках, споткнулась о чье-то надгробье — и упала. Нашли ее только на следующее утро. Несколько недель она пролежала без сознания («И, наверное, с воспалением мозга», — скажет сто пятьдесят лет спустя профессор медицины, ее правнук).
На сей раз в Чернобыль поехал отец.
— Возвращайся домой, — сказал цадик. — Твоя Хана Рахиль здорова. Много радости и много горя она тебе принесет.
Отец нашел девочку в полном сознании, добром настроении и без температуры.
С каждым днем у нее прибавлялось сил.
А когда, наконец, она встала с кровати, оказалось, что знает наизусть все Пятикнижие.
Живет она уединенно. От сверстниц — одни насмешки. Избегает разговоров, изучает книги. Молится. На молитву, как мужчина, покрывается талесом. Начинает комментировать Писание — и все вокруг дивятся оригинальности ее суждений. Вокруг нее собираются люди. Она отвечает на вопросы, советует, изгоняет демонов. Кто-то из посетителей просит вернуть ему слух. Она сначала колеблется, потом робко прикасается к ушам больного — ручки у нее нежные, маленькие, с пухлыми, как у ребенка, пальцами, — и глухой вскрикивает: «Я слышу!» К ней начинают привозить больных. Привозят заблудших. Едут с Волыни, из Люблина, даже из Львова. Ее величают «Ludmere Moid», — «Людомирской девой». «Людмиром» евреи называли Владимир-Волынский.
В доме на Фарной становится тесно, и отец неподалеку от дома, на Скальской, строит для нее молельню. Там у нее своя комната, где она принимает последователей и размышляет. Она устает. Становится все бледнее и бледнее. Страдает от головных болей и все больше похожа на тех пылких существ, тех, охваченных жаждой разговоров с Богом и мольбами о знаках евреек, о которых через сто лет после Людомирской Девы узнает весь мир.
«Когда мы всем нутром чувствуем потребность в вести, которая что-то значит, когда взываем об ответе, но он нам не дается, в эти минуты мы прикасаемся к молчанию Бога», — напишет одна из них[1], а другая будет просить принять ее жизнь в жертву умилостивления — чтобы Бог сокрушил сатану и не допустил новой войны. «Я хотела бы, — добавляет она нетерпеливо, — отдать себя еще сегодня, потому что часы уже бьют двенадцать…»[2] Наивная… Она будет верить, что только ее жертвы не хватает Богу. Тому, Которому ничего не стоит заполучить в жертву шесть миллионов. В том числе внучку Владимирской Девы Хаю и сыновей Хаи, их жен, детей и всех прочих жителей улицы Фарной.
Но, к счастью, на дворе все еще XIX век.
В молитвенном доме Людомирской Девы появляется цадик Мордехай из Чернобыля. Тот самый, который благословил ее мать и некогда вернул к жизни саму деву. Он — самый почитаемый из ныне живущих цадиков, покровитель тех самых тридцати шести разбросанных по всему миру праведников, на которых и держится мир. Это он в лесу, на глухой поляне, встречается с Мессией. Сыном Давидовым. Он должен будет сообщить Мессии о том, что настало время придти к людям.
Цадик из Чернобыля убеждает Людомирскую деву вернуться к нормальной жизни.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Нагромождение случайностей, везения и невезения… История любви во время Холокоста…Героиня книги Ханны Кралль, варшавская еврейка Изольда Регенсберг, идет на все, чтобы спасти арестованного мужа. Она в последний момент выбирается с Умшлагплац, откуда уходят поезда в концлагеря, выдает себя за польку, попадает в варшавскую тюрьму, затем в Германию на работы, бежит, возвращается в Варшаву, возит в Вену контрабандный табак, проходит через венское гестапо, оказывается в Освенциме, затем в другом лагере, снова бежит, снова попадает в Освенцим… Поезд, направляющийся к газовым печам, останавливается, едва отъехав от станции: Освенцим только что освобожден…Изольда выживает благодаря своей любви.
«Документальная проза». Фрагменты книги «К востоку от Арбата» знаменитой польской писательницы и журналистки Ханны Кралль со вступлением польского журналиста Мариуша Щигела, который отмечает умение журналистки «запутывать следы»: недоговаривать именно в той мере, которая, не давая цензору повода к запрету публикации, в то же время прозрачно намекала читателю на истинное положение вещей в СССР, где Хана с мужем работали корреспондентами польских газет в 60-е гг. прошлого столетия. О чем эти очерки? О польской деревне в Сибири, о шахматах в СССР, об Одессе и поисках адреса прототипа Бени Крика и проч.
Фашистские войска вступили на территорию Польши в 1939 году, а уже в сороковом во многих городах оккупированной страны были созданы «еврейские жилые районы» — отгороженные от остальной части города кварталы, где под неусыпной охраной жило, а вернее, медленно умирало загнанное туда еврейское население. Начавшаяся вскоре планомерная ликвидация гетто завершилась в сорок третьем году. Однако в Варшаве ворвавшимся на улицы гетто вооруженным фашистским отрядам неожиданно было оказано сопротивление. Неравная борьба продолжалась недолго: в середине июля развалины полностью уничтоженного района окончательно опустели.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Ханна Кралль – знаменитая польская писательница, мастер репортажа, которую Евгений Евтушенко назвал “великой женщиной-скульптором, вылепившей из дыма газовых камер живых людей”. В настоящем издании собрано двадцать текстов, в которых рассказывается о судьбах отдельных людей – жертвы и палача, спасителя и убийцы – во время Второй мировой войны. “Это истории, – писал Рышард Капущинский, – адресованные будущим поколениям”.Ханна Кралль широко известна у себя на родине и за рубежом; ее творчество отмечено многими литературными и журналистскими наградами, такими как награда подпольной “Солидарности” (1985), награда Польского ПЕН-клуба (1990), Большая премия Фонда культуры (1999), орден Ecce Homo (2001), премия “Журналистский лавр” союза польских журналистов (2009), Золотая медаль “Gloria Artis” (2014), премия им.
Отрывочные и разрозненные, но оттого не менее ценные воспоминания о многих давно ушедших от нас известных писателях. Василь Быков, Владимир Уткин, Эрик Сафонов, Петр Паламарчук, Солоухин, Вепсов и многие другие… Все они были хорошими знакомыми Кожедуба, а многие и друзьями. В лихие 90-е годы близкие друзья ушли навсегда, а воспоминания остались. Написано все с присущим Алесю Кожедубу юмором, иногда грустным.
С кем отдыхают на Сардинии русские олигархи? Кому дарят желтые бриллианты Graff? Кто все больше заселяет особняки Рублевки? Кому, в конце концов, завидует каждая вторая особа женского пола? Ответ очевиден — шлюхам! Значит, нужно стать шлюхой? Или ею станет другая, которая чуть умнее тебя… Книга Мии Лобутич шокирует своей откровенностью, взглядом на мир изнутри. В ней — тонкая психология женщины, умело использующей свой главный дар и с его помощью добивающейся в современном мире всего, чего можно пожелать.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Нетребо Леонид Васильевич родился в 1957 году в Ташкенте. Окончил Тюменский Индустриальный институт. Член литературного объединения «Надым». Публиковался в еженедельнике «Литературная Россия», в журналах «Ямальский меридиан», «Тюркский мир», «Мир Севера», в альманахе «Окно на Север». Автор книги «Пангоды» (Екатеринбург, 1999 г). Живет в поселке Пангоды Надымского района.
Онора выросла среди бескрайних зеленых долин Ирландии и никогда не думала, что когда-то будет вынуждена покинуть край предков. Ведь именно здесь она нашла свою первую любовь, вышла замуж и родила прекрасных малышей. Но в середине ХІХ века начинается великий голод и муж Оноры Майкл умирает. Вместе с детьми и сестрой Майрой Онора отплывает в Америку, где эмигрантов никто не ждет. Начинается череда жизненных испытаний: разочарования и холодное безразличие чужой страны, нищета, тяжелый труд, гражданская война… Через все это семье Келли предстоит пройти и выстоять, не потеряв друг друга.
Десять лет назад украинские врачи вынесли Юле приговор: к своему восемнадцатому дню рождения она должна умереть. Эта книга – своеобразный дневник-исповедь, где каждая строчка – не воображение автора, а события из ее жизни. История Юли приводит нас к тем дням, когда ей казалось – ничего не изменить, когда она не узнавала свое лицо и тело, а рыжие волосы отражались в зеркале фиолетовыми, за одну ночь изменив цвет… С удивительной откровенностью и оптимизмом, который в таких обстоятельствах кажется невероятным, Юля рассказывает, как заново училась любить жизнь и наслаждаться ею, что становится самым важным, когда рождаешься во второй раз.