Рассказы - [11]
— Здесь не было спасения, ребе. Здесь не было места ни для какого Бога, — неизменно отвечает ему стекольщик из Лелёва, сын Иосифа, Хаим Шрода.
ПРИСУТСТВИЕ
Прежние жильцы оставили старую сливу «мирабель», стеклянные бусинки и духов.
Мой рассказ — об обитателях домов и подворотен, что между Валовой, Францисканской и Налевками, ныне улица Андерса.
Мирабель пыталась уйти. Наклонилась и вытянула перед собой ветви. Когда совсем уже была готова в путь, вытащила из земли корень. Новые жильцы укрепили ее стальным обручем и обвязали веревками. Мирабель застыла на полпути. Из ее желтых, терпковатых ягод жильцы стали варить варенье.
Неподалеку от дерева, втоптанные в землю, лежали бусины. Они были небольшие, круглые, ярких, веселых цветов. Дети новых жильцов промывали их в решете и нанизывали на нитку — капроновой лески в ту пору еще не знали. Все девчонки в округе носили тогда стеклянные разноцветные бусы.
Бусинки могли остаться от хозяина мастерской, где делали абажуры. Он украшал ими бахрому, или к примеру, расшивал….
В довоенном списке варшавских заведений мастерской по изготовлению абажуров в этих местах не значилось.
Мог оставить «производитель стеклярусных изделий».
Был один, но далековато, на Новолипках.
Может вышивальщики?
Таких двое, и почти рядом, на Валовой. Но зачем вышивальщикам столько бусин?
Карнавальные костюмы?
Ручки и искусственные цветы?
Стеклянная бижутерия?
Бижутерия в списке была. Налевки, 24, И. Альфус.
Если верить старому плану города, где указаны номера домов, этот дом находился на углу Францисканской, и войти в него можно было с обеих улиц.
Это здесь. Точно.
Радостное, даже умилительное открытие.
А почему, собственно?
Что умилительного в том, что некий И. Альфус оставил в подворотне на Францисканской запас бусин?
Готовился к началу сезона. К карнавалу тысяча девятьсот сорокового года…
Мне это представляется так.
Я всегда была убеждена: товар должен быть практичным, — твердила госпожа Альфус. — Зимние ботинки… Квашеная капуста… Кому во время войны нужны твои стекляные бусы?
— Но война не будет длиться вечно, — утешал жену и самого себя господин Альфус.
(А может, я ошибаюсь. Может, это он хотел чего попрактичней, а ее тянуло к украшениям, к веселью. И это госпожа Альфус убеждала мужа в том, что карнавал когда-нибудь все-таки будет).
Имен четы Альфус я не знаю, зато сохранился их номер телефона.
11 17 79.
Голос в современном автомате просит добавить в начале цифру восемь.
Попадаю в фирму «Алю». Звучит, как сокращенная фамилия прежних хозяев. Фирма «Алю» ничего общего со стеклянными бусами не имеет. Да, со стеклом работают, но только для дверей и окон. С противоударным.
Умиление тут же проходит.
Духи предпочли новых жильцов по улице Андерса — пожилых супругов, продавца и портниху. Их многоэтажка была построена после войны на развалинах стоявшего на углу каменного дома.
Несколько лет тому назад они почувствовали, что в квартире кто-то есть.
Нельзя сказать, чтобы этот «кто-то» вел себя враждебно. Он мог постучать в дверь. Сбросить крышку в пустой кухне. Иногда топал по полу. Гладил кота. Кот его обнюхивал, урчал, подставлял мордочку, чтобы почесали. Думали, что видит ребенка, но кот вспрыгивал на стол, задирал голову и всматривался. Перед ним стоял кто-то высокий. Нет, это не может быть ребенок. Намного выше… Иногда их навещала целая толпа. Начиналась сутолока, возня. Жильцам казалось, будто они окружены беззвучным, немым шумом.
Решили, что их посещают духи родственников. Например, невротичного шурина-украинца.
Поставили его фотографию и зажгли перед ней свечу-громницу. Умные люди подсказали, что если пламя начнет подрагивать, заколышется или вообще погаснет, значит шурин чем-то недоволен или чего-то на этом свете не доделал.
Но свеча горела ровно, и они решили: шурин-украинец здесь ни при чем. А может мама? Или брат?
Снова поставили фотографии и зажгли громницу. Не сводили с нее глаз целую ночь. Но пламя было еще ровней, чем у шурина.
Пошли к священнику. Он не знал, чьи души могут блуждать по их дому, но помолился, произнес что-то на латыни и окропил освященной водой каждый угол.
Однако кастрюли греметь не перестали, а кот по-прежнему здоровался с невидимым гостем.
Молились святому апостолу Иуде Фаддею, помощнику в делах безнадежных.
В конце концов, обратились к экзорцистке.
«В вашем доме, — ответила она, — живет пятеро Домовых и восемнадцать Сопровождающих Душ. В ближайшее время обещаю вывести их на другой уровень бытия».
Однако вывести души на другой уровень бытия у экзорцистки не вышло. Они предпочитали прежний, на Андерса.
О том, что духи — еврейские, первой догадалась жена. Еще бы, евреи жили когда-то во всей округе, а во время войны здесь было гетто.
— Может, ты и права, — согласился муж.
— Отец торговал на Керцеляке одеждой, — добавила жена, — и сам знал многих евреев.
— Известное дело, — кивнул муж. — Жидовья там было, как грязи.
— Как ты выражаешься! — набросилась на него жена.
— Я не со зла, — стал оправдываться муж, — просто так оно и было.
На них стали сыпаться неудачи.
Сперва возили на пригородные рынки одежду с оптовых складов, но люди вдруг перестали ее покупать.
Нагромождение случайностей, везения и невезения… История любви во время Холокоста…Героиня книги Ханны Кралль, варшавская еврейка Изольда Регенсберг, идет на все, чтобы спасти арестованного мужа. Она в последний момент выбирается с Умшлагплац, откуда уходят поезда в концлагеря, выдает себя за польку, попадает в варшавскую тюрьму, затем в Германию на работы, бежит, возвращается в Варшаву, возит в Вену контрабандный табак, проходит через венское гестапо, оказывается в Освенциме, затем в другом лагере, снова бежит, снова попадает в Освенцим… Поезд, направляющийся к газовым печам, останавливается, едва отъехав от станции: Освенцим только что освобожден…Изольда выживает благодаря своей любви.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Документальная проза». Фрагменты книги «К востоку от Арбата» знаменитой польской писательницы и журналистки Ханны Кралль со вступлением польского журналиста Мариуша Щигела, который отмечает умение журналистки «запутывать следы»: недоговаривать именно в той мере, которая, не давая цензору повода к запрету публикации, в то же время прозрачно намекала читателю на истинное положение вещей в СССР, где Хана с мужем работали корреспондентами польских газет в 60-е гг. прошлого столетия. О чем эти очерки? О польской деревне в Сибири, о шахматах в СССР, об Одессе и поисках адреса прототипа Бени Крика и проч.
Фашистские войска вступили на территорию Польши в 1939 году, а уже в сороковом во многих городах оккупированной страны были созданы «еврейские жилые районы» — отгороженные от остальной части города кварталы, где под неусыпной охраной жило, а вернее, медленно умирало загнанное туда еврейское население. Начавшаяся вскоре планомерная ликвидация гетто завершилась в сорок третьем году. Однако в Варшаве ворвавшимся на улицы гетто вооруженным фашистским отрядам неожиданно было оказано сопротивление. Неравная борьба продолжалась недолго: в середине июля развалины полностью уничтоженного района окончательно опустели.
Ханна Кралль – знаменитая польская писательница, мастер репортажа, которую Евгений Евтушенко назвал “великой женщиной-скульптором, вылепившей из дыма газовых камер живых людей”. В настоящем издании собрано двадцать текстов, в которых рассказывается о судьбах отдельных людей – жертвы и палача, спасителя и убийцы – во время Второй мировой войны. “Это истории, – писал Рышард Капущинский, – адресованные будущим поколениям”.Ханна Кралль широко известна у себя на родине и за рубежом; ее творчество отмечено многими литературными и журналистскими наградами, такими как награда подпольной “Солидарности” (1985), награда Польского ПЕН-клуба (1990), Большая премия Фонда культуры (1999), орден Ecce Homo (2001), премия “Журналистский лавр” союза польских журналистов (2009), Золотая медаль “Gloria Artis” (2014), премия им.
Этот сборник стихов и прозы посвящён лихим 90-м годам прошлого века, начиная с августовских событий 1991 года, которые многое изменили и в государстве, и в личной судьбе миллионов людей. Это были самые трудные годы, проверявшие общество на прочность, а нас всех — на порядочность и верность. Эта книга обо мне и о моих друзьях, которые есть и которых уже нет. В сборнике также публикуются стихи и проза 70—80-х годов прошлого века.
Перед вами книга человека, которому есть что сказать. Она написана моряком, потому — о возвращении. Мужчиной, потому — о женщинах. Современником — о людях, среди людей. Человеком, знающим цену каждому часу, прожитому на земле и на море. Значит — вдвойне. Он обладает талантом писать достоверно и зримо, просто и трогательно. Поэтому читатель становится участником событий. Перо автора заряжает энергией, хочется понять и искать тот исток, который питает человеческую душу.
Когда в Южной Дакоте происходит кровавая резня индейских племен, трехлетняя Эмили остается без матери. Путешествующий английский фотограф забирает сиротку с собой, чтобы воспитывать ее в своем особняке в Йоркшире. Девочка растет, ходит в школу, учится читать. Вся деревня полнится слухами и вопросами: откуда на самом деле взялась Эмили и какого она происхождения? Фотограф вынужден идти на уловки и дарит уже выросшей девушке неожиданный подарок — велосипед. Вскоре вылазки в отдаленные уголки приводят Эмили к открытию тайны, которая поделит всю деревню пополам.
Из сборника «Соло для оркестра». Чехословацкий рассказ. 70—80-е годы, 1987.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.