Рассказы - [8]

Пятница, 7 октября.

Сотрудник, «опекавший» Мирослава Трнку, увидел его в семь часов утра. Тот выходил из такси и казался крепко выпившим.

Неизвестно, что происходило за окнами его квартиры, но около одиннадцати утра Трнка снова появился на улице и быстро пошел куда-то. Выглядел он неважно, голову втягивал в плечи. Вскоре он входил в квартиру Йозефа Сланы. Пробыл там около часа. Затем они вышли вдвоем и поехали в центр Праги. Там зашли в фотоателье и разговаривали с пожилым человеком, смахивающим на провинциального парикмахера. В два часа оба вернулись назад, к Сланы. Через полчаса, однако, опять вышли. Сланы нес в клеенчатой сумке тяжелый угловатый предмет. Доехали на трамвае, следовавшем в сторону района Подбабы, до конечной остановки. И снова куда-то потащили тяжелую сумку. За первым виадуком у трассы на Кралупы их путь неожиданно закончился. Там их ждал мужчина из фотоателье с лицом провинциального парикмахера. Все вместе они поехали на Парижскую улицу. Когда Трнка и Сланы покинули дом на Парижской, уже темнело, наступал ранний осенний вечер. Почти час они тащились на трамвае назад к Ганспаулке. Потом поплелись по улице У верпанку. Уже совсем стемнело. Видно было, что оба смертельно хотят спать.

Лейтенант Петрасек приказал сделать обыск на квартире Йозефа Сланы. Это был уже бог знает какой по счету обыск, но в данном случае имелось больше оснований для подозрений.

В восемь часов вечера на улице У верпанку появились две машины криминальной службы. Они остановились перед домом Йозефа Сланы. Из темноты вышел человек и сказал:

— Дома.

Дверь открыла молодая женщина. Ей показали разрешение на обыск. Она побелела как мел» схватилась за спинку стула, чтобы не упасть, и с трудом кивнула, У криминалистов с собой имелся перечень похищенных машинок. Заградник и Петрасек уже знали его наизусть: пишущая машинка с широкой кареткой марки «Ройял» № 18—732765, пишущая машинка с широкой кареткой марки «Континенталь» № 417532, пишущая машинка марки «Мерседес» с электрическим приводом № 201103…

— Йозеф, — крикнула женщина в сторону комнаты, — иди сюда!

Сланы не сумел притвориться равнодушным — он понял, что это конец.

Канцелярские машинки в маленькой квартире спрятать невозможно.

Их нашли под кроватью в спальне и в углу под кучей матрасов и одеял. Всего пять канцелярских машинок из десяти, украденных в автомастерской. Обнаружили также сумку с инструментами для автомобиля и секундомер марки «Губер», который накануне пожара лежал в столе заведующего мастерской Индржиха У.

Пяти машинок не хватало. Собственно, не хватало только четырех, пятая находилась в фотоателье на Парижской улице. Расспрашивать не стали, только сказали Сланы:

— Одевайтесь. Поедете с нами.

Он, несколько оправившись от потрясения, попробовал сопротивляться.

— Не знаю, зачем. Это не мои вещи,

— Скажете нам об этом в другом месте.

— Не мои, понимаете?

— Это мы знаем, — усмехнулся лейтенант, стоящий в дверях.

Машинки отнесли в служебный автомобиль. Их номера и марки в точности соответствовали перечню. Во второй автомобиль усадили Йозефа Сланы.

Он запирался недолго, меньше, чем ожидали. Сланы знал, что добровольное признание облегчает участь. Быстро сообразив, что его грехи несравненно легче, чем грехи его друга, он не стал его спасать. Поэтому вскоре два автомобиля вновь отправились за человеком, у которого вчера было такое великолепное алиби, — за Мирославом Трнка. Он крепко спал, пришлось долго будить.

От вчерашней самоуверенности не осталось и следа. Видимо, он уже решил, что легко отделался, его больше не побеспокоят, — и вдруг криминалисты снова возле его постели. Трнка вытаращил на них опухшие от сна глаза. С ужасом услышал, что приехали за ним, н понял: они все знают. В дверях оглянулся на жену, словно она могла ему чем-то помочь. Его посадили в автомобиль, надели наручники. Всю дорогу он молчал — не из упрямства, просто не мог говорить от страха.

Проезжая мимо сгоревшей автомастерской, водители обеих машин сбавили скорость: Ехали как на похоронах, словно криминалисты хотели почтить память человека, который погиб насильственной смертью в понедельник за пять минут до полуночи.

Остановились перед зданием областного управления общественной безопасности и вывели подозреваемого. Он с тоской оглядел пустую улицу: теперь уже он не мог свободно пойти по ней куда захочется.

Его привели в комнату для допросов. Трнка выглядел усталым, невыспавшимся. Ночь пожара и последующие ночные гулянки отняли у него все силы. Правда, криминалисты чувствовали себя не лучше.

Заградник улыбнулся заключенному. Улыбка была вымученная, но ее требовали правила игры «в хорошего следователя» при допросе.

— Мирек, — обратился он к задержанному, — теперь мы должны сказать тебе, в чем ты обвиняешься. И сообщить о твоих правах. Но сначала хотелось бы услышать от тебя — это имеет важное значение — ответ на один вопрос, главный: ты знаешь, почему ты здесь? Твой приятель Сланы тоже уже здесь.

— Мастерскую поджег я, — прошептал Трнка. У него не было никаких сил сопротивляться.

— Теперь можем начинать, так?

Он кивнул. Ему хотелось, чтобы все это поскорее кончилось. Он замерз и очень хотел спать.