Рассказы - [18]

— Дядюшка, — прошептала она еле слышно. И мужчины в комнате облегченно вздохнули. — Один дядюшка из Сенеца.

— Расскажите, что вы о нем знаете.

— В начале марта Рената сообщила мне, что собирается перейти границу и что её переведет через горы один человек… Она называла его дядюшкой из Сенеца, Я тогда этого человека не знала. Об отце Ренаты мне ничего не известно, но сама она ушла примерно за неделю до Пасхи, С тех пор я ее не видела. Через неделю по желанию Ренаты я отвезла в Сенец маленькую Д., с тем чтобы потом ее тоже переправили за границу. Встретилась с дядюшкой. Его дом стоит у леса, рядом на столбе установлен громкоговоритель. Потом дядюшка несколько раз привозил мне письма от девочки, племянницы Ренаты. Они точно были от нее, я знаю ее почерк. Он говорил, что Бал-леи находятся во Франкфурте-на-Майне и что им там хорошо.

— В этот понедельник он тоже приезжал?

— Да. Почти сразу после того, как был кто-то из вас.

— Расскажите подробнее о его посещении.

— Он дал мне письмо от девочки и сказал, что привез ее из Баварии назад, так как она по мне соскучилась и хотела бы еще раз повидаться, прежде чем поедет к Ренате во Франкфурт. Договорились, что я приеду к ним в Сенец к семи часам вечера в Тот же день, то есть позавчера, в понедельник. Я сказала ему, что тут были представители вашей службы и спрашивали о Баллеях.

— А он что?

— После этого не очень настаивал, чтобы я приехала. А сначала почти заставлял.

— И вы ездили туда?

— Нет. Была плохая погода, я побоялась идти через лес.

— Могли бы съездить вчера днем. Или сегодня. Погода хорошая, а девочка соскучилась по вас. Вы были в Сенеце?

Тетушка снова взглянула на фотографии, и в глазах ее заблестели слезы.

— Мне стало страшно. Говорят, там кого-то убили.

— Вашу Ренату, как видите. А за девочку вы не побоялись и не боитесь?

— Когда в понедельник приходили от вас, я испугалась.

— Нас? Или дядюшки?

— Всех.

— Этот испуг, видимо, сохранил вам жизнь. Если это вообще был испуг. Возможно, вы начали что-то подозревать. Ну, это на вашей совести. Теперь оденьтесь и поедем к дядюшке. Не бойтесь, мы будем с вами. Вы только покажете нам, где он живет. Как его зовут?

— Не знаю.

— Название улицы, номер дома?

— Тоже не знаю. Рената хорошо описала мне дорогу к самому дому.

— Ну, а где он работает, и спрашивать нечего, да? Раз уж вы ничего не знаете.

— Он на пенсии. Собирает лечебные травы и продает, а также делает из них мази. Говорят, он в этом разбирается. У него каморка на втором этаже, чаще всего он там и сидит.

— Так, а теперь быстро, пани. Если маленькая Д. мертва, это будет на вашей совести.

День близился к концу, а каждый час дневного света был на вес золота.

Три машины выехали из Пльзеня и, немного отъехав от города, свернули на узкую дорогу, ведущую в Сенец. В машинах было тихо, как всегда, когда ехали на задержание. Собственно, за кем они едут? Неизвестно даже имя предполагаемого преступника, есть только описание его внешности и голоса, знают также приблизительное расположение его дома. Да еще вопрос: сам ли «дядюшка» — убийца Эммануэля и Ренаты Баллей? Или он только звено в цепочке, ведущей к убийце? Может быть, его дом был для них только кратковременной остановкой на пути к смерти? Очень тревожила судьба племянницы Ренаты. Не стала ли она третьей жертвой? Если еще нет, то где ее прячут и зачем? Ясно, что в понедельник кто-то должен был умереть. Предлог, под которым пани К. пригласили в Сенец, был до смешного наивным: кто же станет переправлять из Баварии назад в Чехословакию двенадцатилетнюю девочку только для того, чтобы она еще раз повидалась с любимой пльзеньской тетушкой? Так кто же должен был умереть? Пани К.? Девочка Д.? Обе? Большинство сидящих сейчас в автомобилях сотрудников уголовного розыска мысленно уже вычеркнули девочку из числа живых…

Подъехали к краю деревни. Широко разбросанные частные домики и небольшие виллы утопали в зелени. Некоторые строения спрятались в лесу и выглядели весьма идиллически. Недалеко отсюда, в редком сосновом лесу, справа от дороги, дети нашли труп Ренаты.

За перекрестком остановились. Дальше пошли пешком небольшими группами, чтобы не спугнуть человека, которого следовало арестовать. Солнце садилось за лес, тени стали длиннее. Надо было спешить.

Взволнованная пани К. показала на группу строений:

— Это там… Около его дома есть громкоговоритель.

Остальное не её дело. Не первый раз шли на задержание. Все было оговорено заранее, каждый знал свою задачу наизусть. Лейтенанта, который входит в дом, подстраховывают двое сотрудников. Остальные окружают дом на случай, если «дядюшка» попытается задать стрекача. «Узкое лицо, белые волосы, глубокий голос», — повторял лейтенант, быстро шагая между низкими домиками и небольшими виллами. Сюда шла Рената Баллей за смертью.

Дом с громкоговорителем. Входная дверь не заперта. Лейтенант открыл ее и вошел. Перед ним стоял пожилой седовласый мужчина с корзиной летних яблок в руках.

— А, пан Найман! — воскликнул мужчина удивленно. — Откуда вы взялись? Сколько лет! Мамочка, пан Найман пришел! Иди сюда скорее!

Лейтенант, одетый, естественно, в штатское, секунду стоял как огорошенный. «Это не тот голос, — сказал он себе. — И лицо вовсе не узкое». Но тут уже появилась хозяйка и стала приглашать лейтенанта на чашку кофе. «Должно быть, я так похож на какого-то Наймана, — подумал он, — что они спутали меня с ним. Это не тот дом. Пани К. ошиблась».