Рассказы из сборника «Отступление» - [24]

Харольд набрал полную грудь воздуха и, не говоря ни слова, заковылял прочь.

Чарли, не отрываясь, следил за тем, как бредет Харольд. Из глаз его хлынул новый поток слез, и в этом потоке исчезла узкоплечая, оборванная и такая не героическая спина недавнего противника.

А я ставлю на Демпси

Над людским потоком, изливающимся из дверей «Медисон сквер гарден», витал скорбный, задумчиво-унылый дух. Такое настроение у зрителей возникает лишь в тех случаях, когда бой оказывается из рук вон плохим. Фланаган, ловко пробившись через толпу расстроенных болельщиков, затолкал Флору и Гурске в такси. Гурске занял откидное место, а Фланаган и Флора разместились на заднем сиденье.

— Мне надо выпить, — сказал Фланаган Флоре, когда машина двинулась. Хочу поскорее забыть то, что видел этим вечером.

— Ну, они были не так уж и плохи, — вмешался Гурске. — Дрались по науке.

— Ни тебе разбитого носа, — продолжал Фланаган, — ни единой капли крови. Тоже мне тяжеловесы! Бабы тяжелого веса!

— Демонстрация высокого искусства, — возразил Гурске. — Мне бой показался интересным.

— Джо Луис[9] смахнул бы их с ринга не позже, чем через две минуты, сказал Фланаган.

— Джо Луиса сильно переоценивают, — произнес Гурске. Он привстал с крошечного откидного сиденья и, потрепав Фланагана по колену, добавил: Очень даже чрезмерно.

— Ну да, — язвительно сказал Фаланган, — его переоценивают, как переоценивают новый лайнер «Техас». Я видел бой Луиса со Шмелингом.

— Немец — уже старик, — заметил Гурске.

— Когда Джо врезал ему в брюхо, — вступила в беседу Флора, — он зарыдал, как младенец. Кулак Луиса погрузился ему в живот до самого запястья. Я видела это своими глазами.

— Немец забыл свои ноги в Гамбурге, — стоял на своем Гурске. — Его мог завалить даже лёгенький ветерок.

— Ничего себе… Это надо же, назвать Джо Луиса лёгеньким ветерком! возмутился Фланаган.

— Сложением он похож на металлический сейф, — заметила Флора.

— А здорово было бы взглянуть на его бой с Демпси[10], - мечтательно закатив глаза, произнес Гурске. — С Демпси в лучшие его годы. Кровь лилась бы рекой.

— Луис сделал бы из Демпси отбивную котлету. Кого, вообще, смог побить твой Демпси? — возжелал узнать Фланаган.

— Ты это слышала?! — возопил изумленно Гурске, ткнув Флору в колено. Демпси не даром получил кличку «Манасская Кувалда»!

— Луис — мастер, — сказал Фланаган, — а лупит так, будто у него в каждой руке по бейсбольной бите. Демпси! А ты, Юджин, — просто дурень.

— Мальчики! — тревожно бросила Флора.

— Демпси в бою походил на пантеру. Все время приплясывал и раскачивался. — Гурске продемонстрировал, как покачивался Демпси, в результате чего с его аккуратной маленькой головки слетел котелок. — В каждом своем кулаке он таил гибель, — продолжил Гурске, склоняясь за шляпой. — У него было сердце раненого льва.

— Твой Демпси был бы покрыт ранами с ног до головы, если бы вышел на ринг против Луиса, — Фланаган решил, что шутка ему удалась, и разразился громким хохотом, слегка шлепнув огромной ладонью по щеке Гурске. Котелок снова оказался на полу.

— Ты очень странный человек, — сказал Гурске, наклоняясь, чтобы поднять шляпу. — Очень странный.

— У тебя есть одна большая беда, Юджин, — произнес Фланаган, — и беда эта — полное отсутствие чувства юмора.

— Я смеюсь, когда вижу что-то по-настоящему смешное, — ответил Гурске, смахивая со шляпы пыль.

— Разве я не прав? — спросил Фланаган, обращаясь к Флоре. — Скажи, имеется ли у Юджина чувство юмора?

— У нашего Юджина весьма серьезный нрав, — ответила она.

— Да, провалитесь вы к дьяволу! — сказал Гурске.

— Эй, ты, — Фланаган положил тяжелую лапу на плечо Гурске. — Я бы на твоем месте от таких слов воздержался.

— Что…? — изумился Гурске. — Что такое?

— Ты не умеешь спорить, как подобает джентльмену, — сказал Фланаган. Что с тобой? Все вы коротышки по одной мерке сделаны.

— Что?!

— Я заметил, что все парни ростом ниже пяти футов шести дюймов слишком возбуждаются, как только вступают в спор. Разве не так, Флора?

— Кто это возбуждается?! — завопил Гурске. — Я всего-навсего утверждаю точный факт. Мой Демпси расстелил бы твоего Луиса, как ковер. Больше я ничего не говорю.

— Ты производишь слишком много шума, — сказал Фланаган. — Умерь-ка свой рев.

— Я видел и того и другого. Своими глазами!

— Да что ты вообще понимаешь в боксе? — спросил Фланаган.

— В боксе?! — Гурске от возмущения даже подпрыгнул на крохотном откидном сиденье. — В боксе я разбираюсь. Это ты ничего не знаешь и ничего не умеешь, кроме как засесть с пушкой в руке в темном проулке, чтобы вывернуть карманы у заблудшего алкаша!

Фланаган, закрыл своей огромной ладонью рот Юджину, другую ладонь он возложил приятелю на затылок.

— Заткнись, Юджин, — сказал он. — Прошу тебя — заткнись.

Едва видимые над широкой ладонью глаза Гурске слегка вылезли из орбит, но вскоре обрели нормальный вид.

Фланаган освободил голову Гурске и, вздохнув, сказал:

— Ты мой лучший друг, Юджин. Но время от времени приходится затыкать тебе пасть.

— Давайте веселиться, — сказала Флора. — Устроим себе вечеринку. Замечательная будет вечеринка. Я и две гориллы. Горилла большая и горилла маленькая.