Рассказы из сборника «Отступление» - [22]

— Однако ты не очень спешила, когда была с Харольдом, — сказал Чарли, не отставая ни на шаг и пожирая её горящим взглядом. — Рядом с ним ты шагала довольно медленно.

Кэтрин бросила на Чарли Линча короткий испепеляющий взгляд и сказала:

— Не знаю, почему ты вдруг решил, что имеешь право совать нос в мои дела. Они никого, кроме меня, не касаются.

— В прошлом месяце ты возвращалась домой вместе со мной.

— То было в прошлом месяце, — громко сказала Кэтрин.

— Ну что я такого сотворил? — с гримасой душевной боли на гладкой, без морщин физиономии, и с распухшим от удара бейсбольным мячом детским носиком, спросил Чарли. — Пожалуйста, Кэт, скажи, что я не так сделал.

— Ничего не сделал, — сухо и несколько утомленно ответила Кэтрин. Абсолютно ничего.

Чарли Линч с трудом увернулся от трех малолеток, которые вели серьезное сражение. Их деревянные мечи со звоном колотили по служившим щитами крышкам от мусорных баков.

— Нет, наверное, я все же что-то сотворил, — сказал он.

— Ни-че-го, — отрубила Кэтрин таким тоном, словно произнесла окончательный приговор.

— Лапы вверх, незнакомец! — крикнул какой-то, оказавшийся рядом с Чарли, семилетка. Игрушечный револьвер в его руках был наведен на другого мальчугана, так же вооруженного револьвером. — Этот город, незнакомец, слишком мал, и в нем не хватит места для тебя и меня, — заявил семилетка, когда Чарли стал обходить его, чтобы приблизиться к Кэтрин.

— Ах, вот как… — произнес второй младенец с револьвером.

— Может быть, сходим вечером в кино? — с надеждой спросил Чарли, благополучно миновавший юных героев Дальнего запада. — Идет фильм с Кэри Грантом. Все говорят, что очень смешная картина.

— С удовольствием пошла бы, — ответила Кэтрин, — но вечером мне придется читать. Я очень отстала по литературе.

Чарли молча шагал, лавируя, меж фехтующих, борющихся и палящих друга в друга из игрушечных стволов малышей. Кэтрин — розовощекая и пухленькая шла чуть впереди, вздернув головку и сверкая голыми и тоже розовыми коленями. Чарли не отрывал глаз от того места на шее девочки, в которое он поцеловал её в первый раз. Ему казалось, что его душа вот-вот отлетит от тела.

Чарли прервал тяжелое молчание громким, неестественным смехом. Однако Кэтрин даже не соблаговолила оглянуться.

— Я засмеялся потому, что подумал об этом парне, — пояснил он. — О Харольде. Ну и имечко! Это надо же — Харольд! Он пожелал потренироваться с нашей командой, но тренер в первый же день вышвырнул его прочь. Тренер сделал три броска, и каждый раз мяч пролетал между ног этого самого Харольда. Четвертый мяч отскочил от земли и врезал ему прямо по сопатке. Жаль, что ты не видела рожу Харольда в этот момент, — фыркнул Чарли. — Мы тогда чуть не умерли от смеха. Ну, точненхонько по сопатке! Знаешь, какую кличку дали ему все ребята? «Четырехглазый Оскар». Он не может отличить первой базы от «дома». «Четырехглазый Оскар». Ну, разве не потешно? несчастным тоном спросил Чарли.

— А он о тебе очень хорошо отзывался, — сказала Кэтрин, сворачивая к своему дому. — Он говорит, что восхищен тобой и называет отличным парнем.

Последние следы вымученной улыбки исчезли с физиономии Чарли.

— Никто из девочек не выносит его, — вяло произнес Чарли. — Они над ним смеются.

Кэтрин улыбнулась про себя, вспомнив беспечную девичью болтовню во время перемен в гардеробе.

— Думаешь, я вру?! — выкрикнул Чарли. — Можешь их сама спросить.

Кэтрин равнодушно пожала плечами, опустив ладонь на ручку двери. Когда они оказались в полутемном вестибюле, Чарли попытался встать рядом с девочкой.

— Пойдем в кино, Кэтрин, — прошептал он. — Пожалуйста…

— Я же сказала тебе, что занята.

Чарли протянул руку, пытаясь прикоснуться к ней в полутьме.

— Кэтти… — умоляюще прошептал он.

— У меня нет времени, — она оттолкнула его руку и, пытаясь двинуться к лестнице на второй этаж, громко добавила: — Мне некогда.

— Ну, пожалуйста, пожалуйста… — прошептал он.

Кэтрин отрицательно покачала головой.

Чарли, разведя руки в стороны, потянулся к Кэтрин. Крепко обняв девочку, он попытался её поцеловать.

Кэтрин отчаянно закрутила головой, одновременно стараясь пнуть его что есть силы в голень.

— Ну, пожалуйста… — со слезами в голосе молил он.

— Убирайся отсюда! — выпалила девочка, упершись обеими руками ему у грудь.

— Ты же позволяла мне себя целовать, — сказал, отступая, Чарли. Почему сейчас нельзя?

— Терпеть не могу идиотских вопросов, — сказала Кэтрин, одергивая с решительными видом платье.

— Я все скажу твой маме! — отчаянием в голосе выкрикнул Чарли. Скажу, что ты гуляешь с методистом! С протестантом!

Глаза Кэтрин от ярости округлились, щеки налились кровью, а губы напряглись.

— Убирайся отсюда! — прошипела она. — Все! Конец! Я не желаю с тобой разговаривать! И не хочу, чтобы ты ходил за мной следом.

— Я уйду, когда захочу, будь я проклят! — выкрикнул Чарли.

— Я слышала, что ты сказал, — заметила Кэтрин. — Ты начал употреблять проклятия.

— Я хожу за теми, дьявол всех побери, за кем хочу! — ещё громче возопил Чарли. — Мы живем в свободной стране.

— Больше никогда в жизни я с тобой не стану говорить! — её голос гулко разносился по вестибюлю, отражаясь от почтовых ящиков и дверных рам. Для того чтобы придать своим словам большую убедительность, она притоптывала ножкой. — Ты меня утомил! Ты мне не интересен! И ты просто глуп! Ты мне вовсе не нравишься. Ты — всего-навсего здоровенный идиот! Топай домой!