Рассказы - [3]

Это было после полудня, в середине недели. Я выбрала скамью в центре ряда. Епископальная или методистская — не было никакой разницы. Было тихо как в церкви.

Я подумала об ощущении отсутствия долгого удара и беспорядочности следующих за ним, будто пытавшихся заполнить тишину. Я сидела там — в огромной обители тишины и витражей — и прислушивалась.

В задних комнатах своего дома я могу стоять в свете, проникающем через стеклянную раздвижную дверь, и смотреть на землю. Из земли растут маргаритки и суккуленты в красных глиняных горшках. Один из горшков пуст. Он приземистый и широкий, и заполнен водой, будто ванночка для птиц.

Моя кошка дремлет в наружном цветочном ящике за окном. Ее серый подбородок осыпан радужной пыльцой с крыльев бабочек. Если я постучу по стеклу, кошка даже не поведет ухом.

Этот звук не будет похож на еду.

В детстве я сбегала по ночам. Я перелезала через забор и скрывалась в тени деревьев. Я ходила к стройке рядом с озером. Там брала емкость для перемешивания бетона, вытаскивала ее на берег и садилась в нее, как в блюдце. Я отталкивалась от песка одним украденным мною веслом и потом гребла, в полной тишине, часами.

Ванночка для птиц по форме напоминает ту емкость.

Я смотрю на свои ногти в резком свете ванной комнаты. Страх появляется подобно ряби на воде. Не меньше двух недель потребуется, чтобы привыкнуть к их виду.

Я запираю дверь и набираю в ванну воды.

Большую часть времени вы его вовсе не слышите. Пульс легче почувствовать, чем услышать. Даже если вы будете вести себя очень тихо. Иногда его можно услышать ночью через подушку. Но я знаю, что есть место, где можно услышать его еще отчетливей.

Вот что нужно сделать. Вы погружаетесь в ванну, опускаетесь в воду. Вы ложитесь и ждете, пока рябь на поверхности исчезнет. Затем вы делаете глубокий вдох и погружаете в воду голову, и слушаете игривый стук своего сердца.

Одолжение Холли

Парень, с которым у меня сегодня свидание вслепую, собирается заехать за мной, и, если мои волосы не отрастут хотя бы на дюйм к семи вечера, я ему не открою. Проблема в челке. Я подстригла ее сама; теперь выгляжу как Мамми Эйзенхауэр.

Холли сказала, нет, я похожа на Клаудетт Колберт. Но я знаю, что она говорит это только для того, чтобы я встретилась с этим парнем. Сегодняшний вечер — это одолжение Холли.

Я бы с большим удовольствием занялась сегодня тем же, чем мы занимаемся всегда — смешиваем ром и колу и пьем, устроившись на песочке, наблюдая закат.

Мы живем пляжной жизнью.

Я не про зонтики и курортную одежду. Я имею в виду, что мы живем на пляже. За дверью нашего дома песок. И еще океан, который мы видим каждый божий день.

Пляж находится рядом с аэропортом, в этом городке нет даже рейсов первого класса до Лос-Анжелеса. Зато есть персонал. Для них есть автобус, который за двенадцать минут довозит их от зала ожидания до дома — многоквартирного комплекса, построенного в поддельном испанском колониальном стиле.

Он копирует испанский стиль во всех деталях. Но разве должны там быть вычурные железные перила, взбегающие по бокам лестниц?

Еще во внутреннем дворе есть фонтан с мозаичной кладкой. Самое раздражающее в нем то, что плитка с самого начала была химически состарена. Когда видишь ее, хочется воскликнуть: «Взгляните! Отбросы превратились в реликвии!»

Это место называется Ранчо Ла Брио, но из-за живущих здесь стюардесс все называют его «Ранчо Либидо». В здешних квартирах ярко-белые потолки.

Холли не стюардесса, равно как и я. Мы снимаем квартиру, пока наш дом восстанавливают после недавнего наводнения — устраняют повреждения и выкачивают тину.

Холли поет на бэквокале и иногда записывается в студии. Изначально предполагалось, что она отправится в тур, а квартира будет полностью в моем распоряжении. Но она никуда не поехала. Ее последний альбом не оправдал ожиданий. Звукозаписывающая компания заявила, что им нужно пересмотреть список подопечных, так что, пока Холли ищет новый лэйбл, она дома каждую ночь и все три моих выходных.

Четыре дня в неделю я езжу в Ла Мирада, турагентство, где я работаю. Путь туда занимает пятьдесят пять минут, и я бы хотела, чтобы занимал еще больше. Мне нравится слушать радио, и еще — перестраиваться в разные полосы. Езда по скоростной автостраде похожа на пляжную жизнь — ты не чувствуешь хода времени, полностью сливаешься с дорогой, и вдруг оказываешься там, куда направлялся.

Моя работа отлично мне подходит. Я ничего не делаю, ничего не получаю, но, в конечном счете, это лучше, чем ничего.

Чувство юмора очень помогает.

Девиз нашего агентства — Мы Никогда Намеренно Не Испортим Ваш Отдых.

Мы устраиваем два больших тура в год, и ни одного из них — сейчас. Если я ничего не испорчу, то останусь на этой работе, пока не умрут родители.

Я думала, меня будет раздражать постоянное присутствие Холли, но это оказалось не так. По утрам мы ходим на фруктовый рынок Каса дэ Фрута. Там все размером со что-то другое: клубника размером с томаты, яблоки размером с грейпфруты, папайя как дыня. Однодневная распродажа мускусной дыни длится третью неделю. Мы покупаем достаточно для приготовления коктейлей, и еще яйца.