Рассказы - [8]

…Ми-8 приземлился на военном аэродроме 104-й Воздушно-десантной дивизии, и оттуда мы добрались в штаб 23-й МСД. В принципе это не далеко…

У входа в штаб стояло несколько офицеров, но я чётко знал к кому обратиться. Я подошёл к подполковнику — НИС (начальнику инженерной службы) дивизии, и чётко доложил:

— Здравия желаю, товарищ комбат! Командир сапёрного взвода, старший лейтенант Мончаковский!

— Витя! — заулыбался НИС дивизии, и крепко пожал мне руку.

— Да, Юрий Григорьевич, я!

— Живой чёрт! — всё также улыбаясь, проговорил НИС.

— А куда мы денемся?! — улыбнулся я в ответ.

— Да и не старший лейтенант ты, а капитан!

— Время идёт. Уж четыре года прошло, как мы в последний раз виделись.

— Слушай, а чего ты здесь? — спросил мой бывший комбат.

— С проверкой я, Юрий Григорьевич.

— Хорошо. Ну, тогда пошли, — подмигнув, проговорил НИС.

— Приказ ясен, товарищ комбат! Только сначала вашему комдиву я должен о прибытии доложить.

— Генерал знает, Витя, о вашем приезде, но сейчас здесь нет его. Выехал из территории.

— Но, всё-таки…

— Не переживай. Он мне поручил встретить вас. Так что, за мной! — перебил меня НИС.

— Есть! Только я не один.

— А кто ещё?

— А вот капитан, — указал я на прибывшего со мной офицера.

— Знаешь его?

— Не совсем.

НИС внимательно посмотрел на курящего метрах в десяти капитана, и произнёс:

— Забирай его и пошли!

— Ясно.

Мы втроём направились в направлении штаба. По дороге НИС подхватил под руку какого-то подполковника, и так уже вчетвером мы вошли в штаб. Дойдя по недлинному коридору к двери с надписью: «Начальник инженерной службы», НИС достал из кармана связку с ключами и открыл дверь.

— Входите! — громко сказал он.

Мы вошли в его кабинет.

— Что стоите, как лейтенанты перед первой звиздюлиной? Проходите и садитесь!

— Присаживайтесь хлопчики, поужинаем, — сказал, уже сидевший за столом второй подполковник.

Пока мы рассаживались, Юрий Григорьевич открыл настенный сейф, вынул оттуда две литровые пластиковые бутылки с коньяком, четыре солдатские эмалированные кружки, закуску и разложил всё это на столе.

Мы выпили за встречу, потом за удачу. Третью кружку пили стоя и молча. Третий — это святой тост. Он о тех, кого с нами нет и уже не будет, о людях до конца выполнивших свой долг, о тех, кто погиб и больше не увидит свет солнца, о тех… Третий тост очень объёмен и поэтому его пьют молча.

У нас с Юрием Григорьевичем было, кого и что вспомнить. Подполковник Григорьев Ю.Г. был моим первым комбатом в Афганистане.

Потом мы пили за наш сапёрный батальон в Кундузе. Потом пили, рассказывая о своей службе после Афганистана. После того, как закончился коньяк в этих двух бутылках, Григорьев достал из сейфа третью, такую же литровую бутылку. «Приговорили» и её…

Утром все, вместе похмелившись, ну чтоб голова не болела, мы принялись за работу. Причём, когда ещё похмелялись, я заметил:

— Юрий Григорьевич, вчера ты все пустые пластиковые бутылки в сейф положил. Сейф при мне на ключ запер, а кабинет свой закрыл и опечатал. И сегодня мы вместе в кабинет входили, а бутылки уже опять коньяком наполнены. Ты как факир!

— Кто как умеет, Витя! — весело проговорил НИС дивизии, и добавил: — Кстати, как коньячок?

— Весьма приличный.

— Ну, тогда вечером повторим.

— Вопросов нет!

Мы приступили к работе. Проверяли книги учёта воинских частей, акты на списание и наличие имущества…

Вечером мы опять и с тем же успехом ужинали в кабинете Григорьева… Утром «восстанавливали силы» и опять работа… И опять ужин… И так несколько дней.

Работали мы быстро и согласованно, и в конечном итоге проверили во всех прибывших в дивизию частях всё инженерное имущество. Выходило следующее. Всё числящееся имущество было в наличии, а на то что недоставало — были акты списания. Оставался, неясен только один вопрос, возможно из того, что было списано, что-то было украдено должностными лицами и продано. Но заниматься этим, мы не имеем полномочий. Это работа для особистов.

При проверке актов списания меня больше всего удивили акты 366-го мотострелкового полка. В этих актах на списание было включено практически всё инженерное имущество части. Да, я знал, что полк этот дислоцировался раньше в Степанакерте. Я знал также, что полк был блокирован боевиками в горах Карабаха, и что вывести его удалось только при помощи десантников из 104-й ВДД. Но я никак не мог понять, каким образом было списано всё инженерное имущество полка, в том числе и несколько приспособлений для подводного плавания, акваланги и прочее водолазное снаряжение.

На мои вопросы Юрий Григорьевич отвечал:

— Да, я и сам, Витя, толком не пойму. Хотя, знаешь, из трёхсот пятидесяти имеющихся в наличии человек выведены были только сто восемьдесят, а остальные остались служить в Карабахе в Освободительной Армии Арцаха. Говорят, платят им там хорошо. Но я это только слышал, а точно не знаю. Ну, а с другой стороны, знаешь, что там было ещё пару месяцев назад?

— Слышал. Стреляли по ним. Трудно им там было.

— Не совсем так, Витя.

Я удивлённо посмотрел на Григорьева, а он продолжал:

— Нет, конечно, им было нелегко сначала. И караулы обстреливали, и прочее… Но потом некоторые засранцы: офицеры, прапорщики и солдаты, стали по ночам выезжать за пределы полка, и азербайджанские сёла обстреливать.