Рассказы - [22]
Птица чувствовала, что ей стараются пособить. Всякий раз, когда ее концом палки приподнимали вверх, она с оглушительным писком упиралась свободной ногой в край панели, подолгу удерживалась в такой позиции, а когда палку убирали, вновь повисала вниз головою.
– Жалко птичку, да еще и всю ночь от нее не будет покоя,- предполагал и сокрушался Арчил.
Последнюю попытку сделал он сам, обежав жильцов нижних этажей обоих домов. Одна из соседок заявила, что не пустит своего, что и говорить, ловкого и проворного мужа на крышу, потому что, хоть стрижа очень жаль, но муж ей дороже.
Стар и млад, в знак бессилия, разводили руками.
– Господи,-взмолился в душе Арчил,- не дай ей погибнуть, ведь и она твое создание.
В конце концов все смирились с неизбежным, и птицы, и люди, и разошлись по домам.
Всю ночь напролет несчастная жертва провисела на ножке вниз головой, не издав при этом ни звука.
И всю ночь Арчилу мешала спать нагноившаяся ранка на пальце левой ноги, пульсировала, ныла и нарывала.
– Не дай Бог, чтоб пришлось идти к хирургу,- с ужасом думал Арчил, – а потом еще на лазер для высушки гноя.
Такую процедуру он недавно прошел в новой коммерческой поликлинике и ощущения от миниоперации еще были свежи и живы. Помнилось, и во что это ему обошлось.
– Нет, только бы не сейчас! Сейчас это невозможно,- отмахивался Арчил,- сейчас нет ни физических сил, ни финансовых возможностей. Но положение могло усугубиться в любое время.
Наутро Арчил встал расстроенный и мрачный.
– Наверно, уже того,- подумал он о стриже.
Обходил комнату, в которой спала его мать и окна которой глядели на давешнюю удручающую картину.
– Знаешь,- обрадовала его мать,- а твоя ласточка еще жива!
Сердце Арчила екнуло от счастья. Он подбежал к окну и выглянул. Бедняжка вцепилась здоровой ножкой в край плиты перекрытия, сидела головкой вверх, как ни в чем не бывало, и засматривалась на вожделенное небо, где её сородичи радостно гомоня, с наслаждением носились под безоблачным ясным куполом.
Все внутри его взметнулось и перевернулось.
– Не будь я мужчиной…- бросился он из комнаты, ускоряя действия, предшествующие выходу из дома.
– Куда ты так рано?- с тревогой бросила ему вдогонку мать, – хоть бы позавтракал!
– Спасибо, ма,- хлопнул за собой дверью Арчил,- сбереги завтрак к обеду.
Прихрамывая, он вышел на трассу подловить маршрутное такси. Взглянул с улыбкой на небо.
– Согласен обменять здоровье своей на освобожденье ее ноги.
Уточнив про себя маршрут следования и место назначения, дождался нужного номера.
В одном из районных отделений пожарной охраны было немноголюдно. Пожарные, веселые, здоровые молодые ребята, разбрелись по территории ПО. Кто мыл единственную стоящую в гараже машину, ЗИЛ красного цвета, кто слонялся в диспетчерской, кто забивал козла.
Завидев постороннего человека, поинтересовались им, опережая встречными вопросами.
Арчил предпочел говорить с главарем “красной” бригады, определив его с виду сразу же, прежде, нежели он представился и сообщил, что начальника и его зама на месте нет.
– Они по утрам чуток задерживаются,- пояснил он собеседнику.
– Шалва, выручай, брат! Есть одно дело,- пояснил в свою очередь собеседник.
Шалва внимательно выслушал Арчила и, поразмыслив, пресек всякую надежду на выполнение просьбы.
– Арчил, пойми, после того, как объединили несколько районов, наш остался с одной машиной. Лестница у нее достает лишь до пятого этажа, а вода тебе не нужна! Нужны штурмовики со спецпоясом и хорошая, длинная, прочная веревка. Штурмовиков мы, пожалуй, найдем у себя, а вот веревки нет.
– Веревку я вам, во-первых, куплю,-пообещал Арчил,- а во-вторых, вон откуда ее временно можно снять. Со шлагбаума, у входа.
– Да ты что, сдурел? Такая тонкая! Там нужна специальная, прочная и толстенная.
– Может, подождать и переговорить с начальством?
– Какой смысл? Скажут тебе то же самое,- усомнился пожарный.
Арчил огорчился.
– Ну, вот что, дружище, не вешай носа, а поезжай в центральную объединенную пожарную станцию, попытай счастья там. Думаю, у них точно веревка найдется.
По дороге Арчил встретил знакомого, после приветствия и обычных вопросов тот полюбопытствовал:
– Куда ты собрался?
– Веревку ищу! За веревкой,- проинформировал его Арчил.
– Хм,- усмехнулся знакомый,- но зачем она тебе? Не скажи, что собрался вешаться.
– Да не для себя хочу, для других!
– Видать, попросили?
– Да. Для дела нужна.
– Ну, тогда понятно, давай, будь здоров.
В центральной объединенной районной подстанции разговор с диспетчером тоже получился нелегкий.
– Веревка в принципе есть, и ребят можно подыскать, но ты что, гражданин? Какое время возиться с ласточками? Вообрази, снял я бригаду на это дело, а тут вызов. Что тогда?
– Батоно Гурам, придумайте что-нибудь, иначе я не уйду отсюда,- уселся на подвернувшийся стул Арчил.
– Ну и сидите, сколько влезет.
Довольно скоро, убедившись в решительности и настойчивости посетителя, диспетчер внутренне отозвался-таки на его душевный порыв.
– Позовите ко мне Левана!- отдал он распоряжение. – Леван, такое, стало быть дело. Стрижа спасать надо. Поедешь?
– Поеду, Гурам Владимирович,- несколько нерешительно согласился пожарник.
“ Поэзия – призвание моё, моё предназначение, То, ради чего с небес на землю, командировала меня судьба.” “Сущность моя есть – моя боль и мои чувства, без которых я, далеко не я.” Самсон Гелхвидзе “СПЛОШНОЕ СЕРДЦЕ ГУДИТ ПОВСЕМЕСТНО” (От редактора) Эти слова Владимира Маяковского как нельзя более подходят для характеристики стихотворений и поэм Самсона Гелхвидзе, впервые предстающего перед читателями в качестве поэта. “Первой ласточкой” на книжной полке художественой литературы явился сборник рассказов “Торговцы болью” (Тбилиси, 2002), а теперь видим пробу пера в стихотворчестве.
Альманах включает в себя произведения, которые по той или иной причине дороги их создателю. Это результат творчества за последние несколько лет. Книга создана к юбилею автора.
Помните ли вы свой предыдущий год? Как сильно он изменил ваш мир? И могут ли 365 дней разрушить все ваши планы на жизнь? В сборнике «Отчаянный марафон» главный герой Максим Маркин переживает год, который кардинально изменит его взгляды на жизнь, любовь, смерть и дружбу. Восемь самобытных рассказов, связанных между собой не только течением времени, но и неподдельными эмоциями. Каждая история привлекает своей откровенностью, показывая иной взгляд на жизненные ситуации.
Семья — это целый мир, о котором можно слагать мифы, легенды и предания. И вот в одной семье стали появляться на свет невиданные дети. Один за одним. И все — мальчики. Автор на протяжении 15 лет вел дневник наблюдений за этой ячейкой общества. Результатом стал самодлящийся эпос, в котором быль органично переплетается с выдумкой.
Действие романа классика нидерландской литературы В. Ф. Херманса (1921–1995) происходит в мае 1940 г., в первые дни после нападения гитлеровской Германии на Нидерланды. Главный герой – прокурор, его мать – знаменитая оперная певица, брат – художник. С нападением Германии их прежней богемной жизни приходит конец. На совести героя преступление: нечаянное убийство еврейской девочки, бежавшей из Германии и вынужденной скрываться. Благодаря детективной подоплеке книга отличается напряженностью действия, сочетающейся с философскими раздумьями автора.
Жизнь Полины была похожа на сказку: обожаемая работа, родители, любимый мужчина. Но однажды всё рухнуло… Доведенная до отчаяния Полина знакомится на крыше многоэтажки со странным парнем Петей. Он работает в супермаркете, а в свободное время ходит по крышам, уговаривая девушек не совершать страшный поступок. Петя говорит, что земная жизнь временна, и жить нужно так, словно тебе дали роль в театре. Полина восхищается его хладнокровием, но она даже не представляет, кем на самом деле является Петя.
«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.