Рассказы - [36]

— Нет, ты будешь меня интервьюировать, будешь!

Свидетели-репортёры показали, что Иван Иванович положительно не даёт им прохода. Одного прищучил у Доминика, когда тот хотел уходить, не заплатив за пирожки:

— Интервьюируй меня или буфетчику скажу!

Другого семь дней ждал у выхода из редакции, так что тот должен был уходить в трубу.

Третьего настиг в глухом переулке и грозил застрелить, если тот его тут же не будет интервьюировать по вопросу об употреблении мелинита при осаде крепостных бастионов. Репортёры просили мирового судью оградить их от приставаний Ивана Ивановича:

— Нас другие действительные статские советники, желающие интервьюироваться, ждут.

Мировой судья приговорил Ивана Ивановича на две недели ареста.

Нам будет очень прискорбно, если этот фельетон попадёт в руки Ивана Ивановича.

Горько зарыдает бедняга:

— Изъинтервьюируют, да ещё насмехаются!

Замечательнейший город в мире (Из скитаний по белу свету)

Замечательнейший в мире город.

Это не Париж, не Лондон, не Рим, не Нью-Йорк, а Бонн.

Крошечный городок северной Швейцарии, расположенный в небольшой котловинке, которую со всех сторон окружают невысокие горы.

Так что, когда вы подъезжаете, эта котловинка кажется вам большим круглым зелёным тазом, на дне которого осталось немного сора. — Это и есть Бонн — «замечательнейший город в мире».

Я попал туда совершенно случайно.

Ехал мимо и заехал. Без всякого дела, без всякой цели, — просто, чтобы где-нибудь остановиться и отдохнуть от чудных швейцарских видов.

Ничто так не утомляет, как эти «виды», открывающиеся из окна железной дороги.

И чем местность красивее, тем это утомительнее.

Словно вы целый день просидели перед какой-то движущейся панорамой.

В конце концов вам прямо хочется крикнуть:

— Баста! Меня уже начинает тошнить от этих красивых видов.

И вы выходите на первой попавшейся станции.

Такой станцией для меня оказался Бонн.

Он очень мил, глядя со стороны, а первый его житель, которого я увидел — единственный во всём городе извозчик, дожидавшийся на станции, — оказался приветливым и разговорчивым парнем.

Он очень удивился, когда я приказал ему везти меня в гостиницу.

— В гостиницу?.. Видите ли, у нас нет гостиницы… Но я вас отвезу к г. пастору… Пастор Люгер, — его-то вы, наверное, знаете?

Я отвечал, что не знаю на обоих полушариях никакого пастора Люгера.

Мой возница поглядел на меня с изумлением:

«Что это, мол, за человек? С неба, что ли, свалился?»

— Не знаете пастора Люгера? В таком случае тем лучше. Вам следует с ним познакомиться: один из ученейших людей в свете. Что касается до гостеприимства, то г. пастор не даром им славится… Хе-хе! Вы скоротаете с ним не один добрый часок и вряд ли скоро захотите уехать от такого человека.

Пастор Люгер оказался, на самом деле, очень милым и добродушным пожилым человеком.

— Добро пожаловать! Добро пожаловать! — говорил он, вводя меня в свой маленький, чистенький, настоящий «пасторский» домик. — Добро пожаловать! Вы, вероятно, путешествуете с целью изучения нравов и осмотра достопримечательностей?..

— Да, в этом роде…

— О, в таком случае вы не раскаетесь в том, что заехали в наш Бонн. Тут вы найдёте многое, достойное и вашего внимания и изучения… Позвольте узнать, сколько вам лет?

— Мне тридцать два.

Пастор слегка вздохнул.

— Конечно, очень жаль, что вы не сделали этого раньше. Тогда бы знакомство с Бонном, быть может, принесло вам ещё больше пользы, быть может, даже совершенно иначе направило ваши способности и самую вашу карьеру. По-моему, молодые люди должны знакомиться с Бонном в возрасте от семнадцати до двадцати лет. К сожалению, этим обыкновенно пренебрегают, и многие даже во всю свою жизнь ограничиваются только знакомством с Женевой, Базелем, Парижем, Берном и Лондоном!

Г. пастор сделал жест, красноречиво выражавший его искреннее сожаление к этим «многим».

— Было бы, повторяю, лучше, если бы вы познакомились с Бонном раньше. Но что делать! Вам, вероятно, мешали дела. Никогда не поздно обогатить свой ум новыми сведениями. Добро пожаловать, мой молодой друг!

Я поблагодарил пастора за любезный приём.

— Не за что! Не за что! Бонн всегда был известен своим гостеприимством. Всегда! Ба, однако «соловья баснями не кормят», как говорят у нас в Бонне. Вы приехали как раз в час обеда. Сейчас войдёт моя жена.

Колокол во дворе звучно пробил шесть ударов, и в комнату вошла г-жа пасторша, очень полная пожилая дама, с добрым, открытым, приветливым лицом.

— Наш молодой друг, путешественник, приехавший осмотреть наш Бонн. Госпожа Люгер, моя жена! — представил пастор.

Я ожидал, кто ещё должен явиться на звон вечевого колокола.

— Чего же мы, однако, дожидаемся? — спросил г. пастор. — Ах, вас, вероятно, ввёл за заблуждение звонок. Видите ли, в него звонят на случай, если меня нет дома. Таков обычай. И не нам менять старые обычаи.

Мы перешли в столовую.

Пасторша и пастор оказались, действительно, гостеприимнейшими в мире людьми.

Пасторша беспрестанно подкладывала мне на тарелку, словно имела основание предполагать, что я недели две ничего не ел.

А пастор «рекомендовал» блюдо.

— Да вы почти ничего не едите! — приходила в ужас добрая пасторша. когда я съедал вторую тарелку. — Конечно, у нас за нашим скромным столом вы не найдёте того, к чему привыкли в Париже и Лозанне.