— Чтоб у тебя борода по волоску высыпалась! Ты что, с ума сошел?
Мулла Дилькаш не отзывался. Жена замахнулась и крепко шлепнула по голой спине Дилькаша.
— Чего дерешься?
— Да тебя убить мало!
— Младшая так не делает.
— Лучше бы ты околел.
— Ты чего ругаешься?
— А ты чего сосешь меня как дойную корову?..
— Когда?
— Сейчас!
— Врешь!
— Клянусь детьми.
Мулла Дилькаш вскочил с молитвой:
— Слушай, жена, а как это дело толкует шариат?
— Откуда мне знать?
— Надо завтра же сходить к мулле.
Наутро муж и жена входили в келью муллы Абульбаки Маргилони. Низко поклонившись святому, мулла Дилькаш робко произнес:
— Господин, мы совершили тяжкий грех.
— Говорите, сын мой.
— Вот она, эта женщина — моя жена, а я сегодня ночью, со сна, как сосунок…
— Как сосунок?
— Да, господин.
— Так ли, сестра моя?
— Да, господин.
Мулла Абульбаки почесал бороду.
— Совершилось невероятное. Отныне вы не муж и жена, а мать и сын.
— Мать и сын?! — воскликнул встревоженным голосом мулла Дилькаш.
Да, уважаемый мулла, вы ей сын, а вот она — ваша мать, родная мать, вскормившая вас грудью. Мулла Дилькаш растерянно посмотрел на жену, жена на муллу Дилькаша.
— А нет ли другого толкования, господин?
— Так велит мусульманское благочестие.
— Лучше бы мне умереть! — воскликнула жена.
— Тише, не кричи, люди услышат.
Заплатив мулле за услуги, новоиспеченные мать и сын покинули келью. Поравнявшись с воротами медресе, мулла Дилькаш почтительно обратился к жене:
— Мама, теперь вам придется женить меня. Трудно вед человеку, привыкшему иметь двух жен, обходиться одной!
— Издох бы ты маленьким. Нашел себе маму, проклятый! Зови меня хотя бы сестрой…
Перевод Н. Владимировой
1930
