Рассказы - [2]

Мы даже не верили, что отец арестован. Думалось: разве так арестовывают? Но утром пришел милиционер, сказал, что Куклин забыл взять какие-то географические карты, которые он положил на подоконник.

— Да вот они, тут, же и лежат.

Этот милиционер был нам хорошо знаком, жил на нашей же улице, и мать спросила запросто, не знает ли он, куда увели отца и когда он вернется. Милиционер явно смутился от такого вопроса, но потом ответил:

— Как тут, Мария Ивановна, сказать, это как следствие покажет…

— Какое следствие? — побелела мать.

— Обыкновенное. Когда арестовывают, то всегда следствие проводят, разбираются, стало быть, в вине, а там уж и решают.

— Господи, да какая может быть вина, в чем тут разбираться?

— Этого я не знаю… — милиционер направился к двери, но на пороге обернулся, сказал утешительно:

— Да шибко не переживайте, Мария Ивановна. Не одного ведь Николая Алексеевича арестовали. И военкома, и директора льнозавода, и директора школы, и аж старика Ухова, хоть ему под восемьдесят.

«Утешительная» эта новость была такова, что мать почти без сознания рухнула грудью на стол, заревела, вернее, стала захлебываться в рыданьях…

Брат и сестренка тоже заревели в голос, и я, сам перепуганный, никак не мог их успокоить, без конца повторяя:

— Не надо реветь, не надо!.. Разберутся, ясно, разберутся… ошибка это, отпустят отца скоро.

Опомнилась мать, конечно, не от моих слов. Наверное, она, как всякая мать, и в своем страшном горе помнила, прежде всего, о детях, спохватилась — не переполошить бы их до падучей. Обняв сестренку с братом, прижав к себе, она принялась уже успокаивать их». (Николай Алексеевич был расстрелян в том же году, а семья моего отца ждала долгие 10 лет его возвращения, так как им сообщили, что он осужден на 10 лет.)

В 1944 году геройски погиб в боях с немецко-фашистскими захватчиками брат отца — Валентин. Прочитав «похоронку», мать потеряла сознание. И не приходила в себя трое суток.

Мой отец остался единственным кормильцем в семье, несмотря на то что не мог ходить — он работал чертежником в Тогульском райзо, затем художником в районном Доме культуры, начал зарабатывать литературным трудом, его рассказы печатались в журналах в Москве. В 1948 году в альманахе «Алтай» были опубликованы его первые рассказы, на которые обратил внимание известный писатель А. Коптелов, отметив их выразительность, умелое построение сюжета, богатство языка. Спустя 10 лет В. Астафьев пожелал молодому писателю творческих успехов, подарив свою книгу «Перевал» с надписью «Н. Чебаевскому — сибиряку, человеку большого мужества, писателю с искренними пожеланиями больших творческих удач». В своих «Заметках» он пишет о том, что положительные отзывы известных писателей и читателей вдохновили его, он почувствовал уверенность. В 1952 году в альманахе «Золотые искорки», выходившем в Новосибирске, была опубликована первая повесть Чебаевского «Юные хозяева».

Он стал известным писателем, членом Союза писателей СССР. Вышли в свет «Маленькие рассказы» для детей, «Горячие сердца», «Полный вперед!», «Свежий ветер», «Страшная Мария», «Петр Круглов». Его повесть «Клад-озеро» была издана в Москве и на Алтае, повесть «Петр Круглов» напечатана в журнале «Аврора» в Ленинграде, а роман «Если любишь» выдержал пять изданий, выходил 100-тысячным тиражом и никогда не залёживался на прилавках книжных магазинов. Произведения отца печатались во многих московских изданиях: в журналах «Смена», «Сельская молодежь», «Мурзилка», «Пионер», в коллективных сборниках издательств «Советский писатель» и «Детгиз».

Умер отец в 1989 году. Помню слова сестры на похоронах отца: «Мы были за ним как за каменной стеной». И кто-то из писателей, его друзей добавил: «Далеко не о каждом здоровом можно так сказать…»

Смотрю на послевоенные фотографии моих родителей: молодые, красивые, счастливые. Трудно представить, что человек может столько вынести, выстрадать и быть счастливым… Прочитав его автобиографию, понимаешь, что трагическое и прекрасное, темное и светлое — всегда рядом. Такова жизнь. Такой и описывает свою жизнь отец — нет ни надрыва, ни надлома, ни слез. Даже я, дочь, которая знала факты его биографии, читая рукопись, испытала чувство преклонения перед отцом, который вынес все испытания, преодолел великие препятствия, не раскис, не сломался, а стал Человеком. Невольно вспомнились слова М. Горького: «Человек — это звучит гордо!»

Отец был прекрасным семьянином, внимательным, любящим отцом, а после — любимым дедом. Вспоминаю трогательные картинки из детства: он заплетает мне косички перед школой, поскольку мама уже ушла на работу. Потом я прихожу из школы, и она заново мне их переплетает. Вот он угощает моих подружек только что вытащенными из печи пирогами. Он был очень терпелив, и своих дочек приучал к этому же — кропотливо, идеально доводить до конца любую работу (видимо, этому научила его работа и часового мастера, и художника). Позже этому же учил и внуков.

Отец был смелым и решительным человеком. На всю жизнь я запомнила такой эпизод из детства. Мы с сестренкой спали и проснулись от страшного грохота, испугались. Но отец с матерью нас успокоили, сказав, что это взорвалась лампа, и мы спокойно уснули. Позже, когда мы выросли, отец рассказал нам, что в ту ночь к нам в окно лез бандит, он пытался выставить раму. В Тогуле в те времена было много разговоров об одном грабителе и убийце, который грабил и не оставлял своих жертв живыми. Отец должен был уехать на несколько дней в Барнаул, разговаривал об этой поездке с кем-то по телефону с телеграфа (телефона у нас дома не было). Разговор этот подслушали, узнали, что отца не будет дома, что останется одна жена с детьми. Но что-то отца задержало. Ночью раздался стук в дверь, мама вышла в сени, спросила, кто там. Никто не ответил. Она ушла. Потом повторилось то же самое еще раз. Опять никто не ответил. Отец говорил, что проверяли, действительно ли мама одна. Он ждал, что будет делать бандит дальше. Снял ружье со стены, где оно висело над кроватью, и зарядил. Раздался скрежет у окна, которое выходит на улицу, это пытались выставить оконную раму. Отец не стал ждать, когда залезут в дом, и выстрелил. Так случай спас нам жизнь и отец защитил нас. У отца к этому времени вышли в свет его книги, он стал писателем. Поэтому бандит счел, что в нашем доме есть чем поживиться.