Рассказы. Часть 3 - [17]

Бертран повернулся и, всхлипывая, выбежал из красной опустошенной комнаты, выбежал, всхлипывая, подальше от желтой пузырящейся кучи расплавленного воска, из которой торчал обугленный костлявый скелет женщины, служивший когда-то каркасом статуи.

Перевод: К. Луковкин

Тотемный столб

Robert Bloch. «The Totem-Pole», 1939.

Артур Шурм принадлежал к огромной армии неизвестных — к этому могучей громаде незаметных людей, в которую входят кондукторы трамваев, ресторанные бармены, лифтеры, посыльные, театральные билетеры и другие государственные служащие в униформах своих профессий, лица которых, кажется, никогда не замечаешь; их одежда — признак служебного положения, а внешность никак не запоминается.

Артур Шурм был одним из таких людей. Если быть точнее, он работал в музее, и, конечно, не существует такой работы, которая делала бы человека менее заметным. Можно было бы обратить внимание на голос бармена, когда он ревет «Две глазуньи и чашку кофе!»; можно наблюдать за поведением посыльного, когда он задерживается за чаевыми; можно, пожалуй, отметить особенно откровенное подхалимство отдельного швейцара, когда он ведет своего клиента по коридору. Но смотритель музея, кажется, вообще никогда не разговаривает. В его поведении и манерах нет ничего, что могло бы произвести впечатление на посетителя.

Кроме того, его личность полностью затенена фоном, в котором он движется — огромным дворцом смерти и разложения, каким является музей. Из всей этой неопознанной армии смотритель музея, без сомнения, самый скромный образец. И все же факт остается фактом: я никогда не забуду Артура Шурма. Хотя мог бы.

1

Я стоял в таверне у стойки бара. Неважно, что я там делал — скажем, искал местный колорит. По правде говоря, я ждал девушку, а она меня бросила. Это случается со всеми. Во всяком случае, я стоял там, когда в комнату ворвался Артур Шурм. Я уставился на него, что вполне естественно. В конце концов, смотрителя музея ни с кем не спутаешь. Это маленький человечек в синем мундире-совершенно неописуемом, лишенном кричащей пестроты полицейского мундира или величавых пуговиц, украшающих пожарного. Смотритель музея в своем неприметном одеянии неподвижно стоит в тени перед мумиями или геологическими образцами. Он может быть старым или молодым, его просто никогда не замечают. Он всегда двигается медленно, тихо, с видом абстрактной задумчивости и полного пренебрежения времени, которое кажется неотъемлемой частью музейного фона.

Поэтому, когда Артур Шурм вбежал в таверну, я, естественно, обернулся и уставился на него. Я никогда раньше не видел такого. Однако были и другие поразительные детали, которые подчеркивали его появление. Например, то, как дергалось его бледное лицо, как закатывались налитые кровью глаза, — все это невозможно было не заметить. И его хриплый голос, жадно хватающий ртом воздух, наэлектризовал меня.

Бармен, учтивый, как все слуги Бахуса, и бровью не повел, наливая виски. Артур Шурм залпом осушил свой бокал, и по выражению его глаз сразу стало понятно, что нужен второй. Его налили и так же быстро выпили. Тогда Артур Шурм положил голову на стойку и заплакал. Бармен вежливо отвернулся. Ничто не может удивить трактирщика. Но я был единственным посетителем, и спустившись по перилам, решил подставить ему жилетку.

— Налейте еще, — сказал я, жестом приказав прислужнику Силена наполнить наши бокалы. — В чем дело, приятель?

Артур Шурм смотрел на меня сквозь слезы, но не с печалью, а с мучительным воспоминанием. Я чувствовал этот взгляд, устремленный из налитых кровью глаз, которые повидали слишком много. Знал, что этот человек не может сдерживать подобные воспоминания в себе. Сейчас он поведает свою историю. И когда Шурм выпил третью порцию, так и случилось.

— Благодарю. Спасибо, мне это было нужно. Наверное, я очень расстроен. Извините.

Я ободряюще улыбнулся его бессвязному лепету. Он взял себя в руки.

— Смотрите сюда, мистер. Давайте поговорим. Мне надо с кемто поговорить. Потом я пойду и найду полицейского.

— У вас какие-нибудь неприятности?

— Да… Нет… Это не то, что вы думаете. Не та проблема. Понимаете, о чем я? Сначала мне нужно кое с кем поговорить. Потом я вызову полицию.

Я снова наполнил бокалы и отвел Шурма в кабинку, где бармен не мог подслушать. Шурм сидел и дрожал, пока я не потерял терпение.

— Итак, — сказал я отрывисто. Твердость моего голоса была именно тем, в чем он нуждался. Ему нужна была ярко выраженная уверенность в своих силах, так как не терпелось выговориться.

— Я скажу вам прямо. Ровно так, как все и произошло. Тогда вы можете судить о том, что из всего этого выходит. Расскажу вам все с самого начала, мистер.

Господи, как он испугался!

— Меня зовут Артур Шурм. Я смотритель общественного музея на этой улице, вы наверняка знаете это место. Я работаю там уже шесть лет, и у меня никогда не было проблем. Спросите любого, бывали ли из-за меня проблемы. Я не сумасшедший, мистер. Они думали, что я спятил, но это не так. После сегодняшнего вечера я смогу доказать, что со мной все в порядке, но есть еще кое-что, сводящее с ума. Вот что меня беспокоит. Это и способно свести с ума.