Рассказы - [30]

Помедлив, она улыбнулась.

— Я слышала голос президента нашей галактики в 3480 году. Он объявил о создании федерации Млечного Пути и Магелланового Облака. Слышала командира крейсера мировой линии, путешествующего из 8873-го в 8704 год вдоль мировой линии планеты Хатсфера, вращающейся вокруг звезды на орбите ИСС 4725. Несчастный просил помощи сквозь одиннадцать миллионов световых лет, но о какой именно помощи он взывал или будет взывать — выше моего понимания. Когда вы лучше поймете мой метод, услышите и не такое. И тоже будете гадать, что все это значит.

Вейнбаум и Уолд ошарашенно переглянулись.

— Большинство голосов, звучащих в сигнале Дирака, именно таковы: мольбы о помощи, которые вы перехватили за десятилетия или века, прежде чем их обладатели попали в беду. Вы почувствуете себя обязанными ответить на каждый, броситься на спасение несчастных. Будете слушать и спрашивать себя: мы успели? Добрались вовремя? Поняли все, как надо?

И чаще всего не получите ответа. Узнаете грядущее, но не поймете смысл событий. И чем дальше заберетесь в будущее, тем непонятнее станут послания, так что придется твердить себе, что время покажет и пройдет немало лет, прежде чем текущие события прояснят эти послания издалека. Но даже по прошествии столетий мы, по моему мнению, не будем обладать совершенным знанием. Наше сознание, вытекающее целиком из временного потока, позволяет рассматривать совершающееся лишь односторонне. Эффект же Дирака таков, что частица сознания скользит из настоящего на определенное расстояние. Какое именно? Нам еще предстоит узнать, то ли это пятьсот, то ли пять тысяч лет. На этом этапе вступает в силу закон уменьшающихся эхо-сигналов, или, если хотите, коэффициент помех начинает перевешивать информацию, и наблюдатель вынужден путешествовать во времени с прежней скоростью. Он всего лишь чуточку обгоняет себя.

— Вижу, вы много над этим размышляли, — медленно выговорил Уолд. — Не хочется думать, что случилось бы, узнай свойства сигнала менее порядочный человек.

— Такого в книгах Судьбы не было, — заверила Дейна.

В наступившей тишине Вейнбаум почувствовал слабое иррациональное ощущение разочарования, словно ему обещали больше, чем дали. Он распознал это чувство — обычные эмоции охотника, когда охота не удалась; профессиональная реакция прирожденного детектива, провалившего дело. Однако стоило как следует вглядеться в улыбающееся лицо Дейны Лье, как на душе стало почти легко.

— И еще одно, — заметил он. — Не хочу показаться неисправимым скептиком, но не мешало бы увидеть, как работает эта штука. Тор, можем мы установить устройство отбора и подавления импульсов и провести тест?

— Через четверть часа, — пообещал доктор Уолд. — Прибор почти собран на большом ультраволновом передатчике, но не потребуется никаких усилий, чтобы добавить устройство высокоскоростной записи. Сейчас будет сделано.

Он вышел. Вейнбаум и Дейна уставились друг на друга, совсем как впервые встретившиеся коты. Потом офицер безопасности поднялся и с угрюмой решимостью схватил невесту за руки, предвидя сопротивление.

Первый поцелуй получился довольно официальным. Но к тому времени, когда Уолд вернулся в офис, буква была полностью и самым решительным образом заменена духом. Ученый хмыкнул и сложил свою ношу на стол.

— Ну, вот и все, — пропыхтел он, — только пришлось перерыть всю библиотеку в поисках записи Дирака, где еще сохранился сигнал. Минута, и я все подсоединю…

Вейнбаум использовал передышку, чтобы вернуться к реальности, хотя ему и не вполне это удалось. Потом перемотка зажужжала, и душераздирающий визг сигнала наполнил комнату. Уолд остановил прибор, перенастроил, и стирающая лента начала очень медленно вращаться в противоположном направлении.

Из динамика донесся отдаленный гул голосов. Вейнбаум подался вперед, как раз вовремя, чтобы услышать один, очень четкий и ясный.

— Привет, Земное бюро. Говорит лейтенант Мэтьюз со станции Геркулес, НГК 6341, дата передачи 3-22-2091. Осталась последняя точка на кривой орбиты, данная вашими секретными агентами. Сама кривая указывает на небольшую систему, находящуюся примерно в двадцати пяти световых годах от здешней базы и пока не имеющую названия. Разведчики утверждают, что главная планета укреплена, по крайней мере, вдвое сильнее, чем мы предполагали, поэтому понадобится еще один крейсер. В сигнале имеется ваше разрешение, но мы ждем приказа, чтобы получить его в настоящем. НГК 6341. Конец связи.

После первого мгновения полного потрясения, ибо никакая готовность принять сообщенное Дейной как факт не могла подготовить их к самим поразительным реалиям, Вейнбаум схватил карандаш и принялся лихорадочно записывать. Когда голос затих, он отбросил карандаш и взволнованно уставился на доктора Уолда.

— До этих событий осталось целых семь месяцев, — выдохнул он, сообразив, что ухмыляется, как последний идиот. — Тор, вы знаете, сколько у нас было проблем с этой иголкой в стоге сена! Эта штука с кривой орбиты — именно то, что Мэттьюзу еще предстоит обдумать: по крайней мере, ко мне он с такого рода речью еще не обращался, и ситуация никоим образом не располагала к тому, что дело будет закрыто через шесть месяцев. Компьютеры утверждают: пройдет еще не менее трех лет!