Рассказчик: Жизнь Артура Конан Дойла - [5]
Но имелось в этой аудитории и определенное количество неверующих, явившихся отдать дань памяти Конан Дойлу. «Это было либо поразительное доказательство общения с умершими, — сказал один скептик, — либо самое хладнокровное и бессердечное жульничество». А репортер «Сатердей ревью» выразился еще откровеннее: «Хотелось бы посмотреть, как давешнюю даму-медиума из Алберт-Холла стал бы допрашивать Шерлок Холмс. Ее приемы ничем не напоминали о Бейкер-стрит, они не удовлетворили бы не только Шерлока Холмса, но и Ватсона».
Прошло примерно с полчаса, маловеры больше не в силах были скрывать свое раздражение. В разных концах зала люди стали подниматься с места — таких набралось человек сорок-пятьдесят — и направляться к выходу. Миссис Робертс выразила досаду: «Я не могу продолжать, когда они выходят», — объявила она. Заглушая общий шум, грянула мощная органная музыка — казалось, вечер прощания преждевременно подошел к концу. Но тут, как раз когда собрание начало в беспорядке расходиться, появился сэр Артур Конан Дойл. «Он здесь! — закричала миссис Робертс. — Он здесь!» Пробиравшиеся между рядами скептики остановились где кто был. Все глаза устремились на пустое кресло.
Позднее миссис Робертс утверждала, что Конан Дойл находился на эстраде все время: «Сначала я увидела его во время двухминутного молчания, — вспоминала она. — Потом — когда передавала послания. Он был в вечернем костюме. Прошел через эстраду и сел на свободное место. Он сидел сзади и подбадривал меня все время, пока я делала свою работу. Я узнала этот чистый, ясный голос, его нельзя не узнать».
Что бы мы ни думали о медиумических талантах миссис Робертс, нужную минуту она умела определить безошибочно. Ее объявление наэлектризовало аудиторию. В самых отдаленных уголках зала люди вставали и тянули шеи, чтобы лучше видеть свободное кресло.
Лицо леди Конан Дойл озарилось блаженной улыбкой. К ней подошла миссис Робертс. «У меня для вас послание, дорогая. От Артура», — сказала она. Леди Конан Дойл кивнула. «Сэр Артур сказал, что кто-то из вас сегодня утром заходил в домик, — продолжала миссис Робертс (речь шла об одной из построек в семейной усадьбе в Кроуборо). — Это верно?»
«Ну да, — ответила леди Конан Дойл. — Это была я».
Миссис Робертс кивнула и наклонилась к ней ближе. «Он передает: ‘Скажи Мэри…’»
Тут снова загудел орган, заглушая даму-медиума, так что расслышать, что она говорит, могли только сидящие на эстраде. Несколько минут миссис Робертс что-то говорила, а все члены семьи Конан Дойла прислушивались. Время от времени один из сыновей, подавшись вперед, добавлял что-то или переспрашивал. А леди Конан Дойл просто сидела и слушала.
До конца дней она отказывалась повторить услышанное и ограничивалась заявлением, что не сомневается в том, что это слова мужа. «Я так же твердо уверена в этом, — сказала она корреспонденту в описываемый вечер, — как в том, что сейчас разговариваю с вами».
Все заметили, с каким непритворным волнением она слушала медиума. Лицо ее сияло, взгляд был устремлен в некую точку в конце зала. Потом она смахнула влагу со щеки и отвернулась.
Глава 2. Сапожная колодка
— Я врач, все замечать — моя профессия.
— А я сначала подумал, что вы сыщик.
А. Конан Дойл «Воспоминания капитана Уилки»
Артур Игнациус Конан Дойл родился 22 мая 1859 года в небольшой квартире дома № 22, стоявшего на Пикардийской площади в Эдинбурге, в миле от университета. Он был вторым из десяти детей Чарлза и Мэри Дойл, из которых выжило семеро. Вторую часть фамилии — Конан Дойл — Артур и его старшая сестра Аннет унаследовали от двоюродного деда Майкла Конана, известного журналиста.
Ко времени рождения Артура Конан Дойла его семейство, происходившее из ирландских католиков, достигло заметного положения в мире искусства. Его дед Джон Дойл, уехавший из Дублина в двадцатилетием возрасте, стал знамен итым лондонским портретистом. Скрываясь за инициалами X. Б., он также публиковал шаржи на известных людей эпохи Регентства, оценивавшиеся как «довольно злые». Сейчас его считают родоначальником политической карикатуры.
У Джона Дойла было четыре сына. Трое из них также достигли значительных успехов на поприще изобразительного искусства. Джеймс был известным историком и художником; Генри стал директором Ирландской национальной галереи; Ричард иллюстрировал детские книги и прославился рисунками для юмористического журнала «Панч», один из которых более ста лет украшал обложку этого издания.
Итак, трое сыновей Джона Дойла процветали, четвертый же, отец Артура, — нет. Чарлз Олтемонт Дойл приехал в Эдинбург в возрасте девятнадцати лет и стал младшим инспектором Шотландского строительного управления. Поначалу он добился некоторых успехов: предположительно, участвовал в проектировании фонтана для Холирудхауса на эдинбургской Королевской Миле[7], а также— витража в Эдинбургском кафедральном соборе. Какое-то время, в 60-е годы XIX века, его таланты оказались востребованы известной фирмой «Джордж Уотерстон и сыновья», которая стала заниматься литографией. Но то были лишь единичные достижения: Чарлз Дойл страдал тяжелым алкоголизмом и так и не сумел подняться выше уровня, которого достиг в двадцать лет.
