Рассказ третий. Узрите свет - [8]

Доктор Маан не сразу поняла, что привлекло внимание Морица, но вглядевшись, различила тёмные пятна среди снега.

— Это не лёд. Там камни… настоящие скалы, не торосы, — сказала она.

— Да. — Археотехник выпрямился, потёр поясницу. — Западный фас низины очерчивает каменистый хребет. Тут, наверное, целые горы погребены под ледником. А это — самые их верхушки. Но с трёх других сторон стены изо льда. И как интересно устроены…

— Устроены? — переспросила Мария.

— Да. Смотрите — с какой бы стороны не дул ветер, он отражается от стен и в итоге сносит снег к южной части впадины. Там стена покатая, и местность идёт под уклон — снег уносит дальше. Я не думаю, что такая система могла бы сохраняться долго, даже если бы по велению случая образовалась сама собой. Снег должен накапливаться на южной стене впадины, делая её выше, собираться за ней… Да и лёд всё равно слишком чистый. Посмотрите — его же словно щётками полировали!

— Ты хочешь сказать — за этим местом кто-то ухаживает? — Эрика невольно сглотнула. Её фантазия не смогла сходу нарисовать образ неведомых смотрителей полярного чуда. Они определённо должны были быть большими и сильными. И упрямыми. И странными. Очень-очень странными.

— Почти наверняка. — Глаза молодого учёного полыхнули. — И этот кто-то хорошо разбирается в зодчестве.

— Животные временами тоже умеют строить хитрые сооружения, — остудила его пыл Мария. — Я видела как-то дом выдросвина с Омеги Тарантиса-III. Он был солиднее моей квартиры.

— И чище к тому же, да? — предположила Эрика, выгоняя из головы образы разнообразных мохнатых чудищ, сжимающих в когтистых лапах лопаты и ледорубы.

— Но в любом случае, это повод быть осторожнее. — Майор сделала вид, что не услышала её слов. — И надо предложить Хайнцу организовать здесь засаду прежде, чем начинать долбить лёд заступами. Понаблюдаем немного это место в естественных условиях, что называется.

Они спустились к «берегу» ледяного диска, и Мориц отколол молоточком несколько образцов в разных местах. Повертев их в руках, пожал плечами:

— Без химика анализ не провести, но на глаз — лёд как лёд. Очень чистый и прозрачный.

— То есть, сам светиться он не может? — уточнила Эрика.

— Не должен. Давайте заберём эти куски в лагерь и посмотрим, начнут ли они светиться после окончания сумерек.

— Не в лагерь, — решительно отрезала Мария. — Положишь на ящик шагов за сто от палаток, не ближе.

— Ну а если они не засветятся? — продолжала напирать Эрика, которую вновь заел азарт исследователя. — Тогда что предлагаешь?

— Бурить, — пожал плечами археотехник. — Если не светится лёд — значит, источник свечения под ним. Кстати, я обратил внимание — а ведь зеркало-то выпуклое. Это даже не зеркало, выходит, а настоящая линза. Огромная ледяная линза.

— Которая усиливает и направляет свет чего-то под ней! — доктор Маан едва не подпрыгнула от восторга. Это звучало загадочно, увлекательно и вовсе не пугающе. Ну, если на минутку забыть о неведомых сущностях, ухаживающих за линзой.

— Именно так. У нас есть пара маленьких буров для взятия образцов с глубины ледника, я использую их. Если бурение ничего не даст — попросим коммандера Гёзнера вызвать помощь. С тяжёлым оборудованием. Мы теперь, по крайней мере, знаем, что нам нужно.

— В общем, правильно я сделала, что взяла вас вместо Хайнца, — довольным тоном проговорила Мария, с улыбкой слушавшая диалог молодых учёных. — Однако пора заканчивать. Чуете — ветер крепчает? Надо вернуться в лагерь до бури.

Возвращение отняло вдвое больше времени, чем дорога к цели — которую с лёгкой руки Эрики нарекли «Ледяным фонарём». Вместо одного привала сделали три — но даже так доктор Маан совершенно выдохлась под конец. Ей пришлось задушить собственную гордость, и до палаток лагеря девушка доковыляла, опираясь на плечо солдата. Мориц вовсе едва дышал, и рапортовать о сделанных открытиях вынуждена была Мария. Учёные ограничились кивками и поддакиванием.

— Ну что ж, смею поздравить доктора Фаркаша, — сказал Хайнц, дослушав отчёт. — Первый поход в составе экипажа — и уже приносите пользу. Так держать. Теперь — пообедайте со всеми и отдыхайте. Часа через два ветер должен усилится настолько, что я запрещу людям покидать палатки. Используйте время с толком.

От усталости Эрике кусок не лез в горло, но доктор заставила себя выпить тарелку горячего бульона. В груди и животе сразу же потеплело, а глаза начали слипаться. Полчасика посидев за общим столом с кружкой чая и послушав болтовню свободных от дел матросов, она удалилась в «женскую» палатку, куда скоро явилась и Мария.

— Проинструктировала своих ребят. — Майор повесила шапку на крючок под потолком, сбросила шинель, обтряхнула с неё снег. — В бурю они тоже будут сидеть по палаткам, однако дежурств это не отменяет. Распорядилась, чтобы не меньше двух человек оставались в готовности — полностью одетые, с заряженными мушкетами. Сменами по четыре часа. Как только снаружи утихнет — текущая смена выберется из палатки и заступит на полноценное дежурство.

— А ты здесь будешь? — спросила доктор, уже забравшаяся под многочисленные одеяла.

— Да, если чего не случится. Что, боишься ночью одна остаться?