Рассказ третий. Узрите свет - [12]

— Полёты в атмосфере сожрут много топлива, — вставил слово Густав. — Увлечёмся — и домой придётся идти на парусах.

— Ничего страшного, — махнул рукой Хайнц. — У нас не линейный броненосец, ход под парусами приличный. Но, конечно, не помешало бы знать, где начинать искать.

— Может, я и знаю… — медленно проговорил Мориц, хмурясь и трогая двумя пальцами подбородок. Эрике показалось, что молодого археотехника осенила некая очевидная мысль, доселе не приходившая ему в голову, и теперь он её переваривает. — Машины движутся к цели по кратчайшему пути. Вы видели, как «паук» ползал по ледяным стенам — торосы ему не преграда. Если взять карту и провести прямую линию от Ледяного фонаря, проходящую сквозь наш лагерь…

— Луч, — ухмыльнулась Мария.

— Что? — молодой учёный встрепенулся. Он, похоже, начал погружаться в собственные мысли.

— По правилам геометрии — это будет луч, — объяснила женщина, всё ещё улыбаясь. — Ведь мы знаем только где линия начнётся, но не знаем её конечной точки. Отличная идея, Мориц.

— Мы начнём поиск вдоль этой линии. — Капитан Боодинген встал из кресла и кивнул археотехнику. — Хорошая мысль, доктор.

Не прошло четверти часа, как фрегат снялся с якоря и заскользил выбранным курсом, оставляя столб света точно за кормой. Так как не было уверенности, что искомое место находится точно на прямой линии от Ледяного фонаря, корабль шёл небольшими зигзагами, время от времени перекладывая руль то на левый борт, то на правый. Никто толком не знал, что именно ищет экспедиция — Эрика, например, представила себе чёрную дыру в белом полотне снежной равнины. В глубине этой дыры копошилось множество чёрных восьмилапых теней, не решающихся выползти наружу, пока не угаснет тусклый свет полярных сумерек. Жуть! Впрочем, любопытство девушки побороло любые страхи, и вместе с товарищами она вышла на палубу, вооружившись подзорной трубой — на сей раз одолженной у капитана. Коммандер Гёзнер вёл наблюдение с квартердека, Эрика — со шкафута, Мария же, вновь тепло одевшаяся, по-обезьяньи ловко забралась на самый бушприт — плотная куртка и тяжёлые ботфорты на меху ничуть ей не мешали. Вместе с офицерами невесть что высматривали и свободные от вахты матросы — кто при помощи дешёвой трубы, кто — просто приложив ладонь к глазам на манер козырька. В итоге, разумеется, новое открытие совершил не кто-то из них, а вперёдсмотрящий, засевший в стеклянном «вороньем гнезде» с кучей разнообразных оптических приборов. Эрика как раз тёрла запястьем слезящиеся от усталости глаза, когда сверху запел сигнальный рожок. Проиграв пять аккордов динамики на грот-мачте умолкли, зато вспыхнули огни под «вороньим гнездом» — три зелёных, потом жёлтый и два красных, снова три зелёных, два жёлтых… Доктор Маан, до сих пор не выучившая флотскую азбуку, торопливо взбежала на квартердек, спросила у Хайнца:

— Что он передаёт?

— «Вижу корабль по правому борту. Угрозы не представляет. Терпит бедствие», — объяснил коммандер. Мужчина выглядел несколько сбитым с толку. — Какой ещё корабль?

Сигналы увидели и в рубке. Палуба легонько накренилась, когда фрегат начал забирать вправо. Доктор и коммандер быстрым шагом перебрались на нос, где их уже ждала спустившаяся с бушприта Мария. Опираясь ладонью в серой перчатке о бронзовую трубу установленного на верхней палубе торпедного аппарата, майор ткнула пальцем куда-то вперёд:

— Смотрите-ка. Явно не то, что я ждала тут найти, но всё равно интересно.

Сперва Эрика решила, что прямо по курсу фрегата из-под снега выглядывает очередная чёрная скала, вытянувшаяся с запада на восток. Но пару мгновений спустя доктор поняла, что западная оконечность скалы слишком правильной формы. Даже под ледяными наростами и наносами снега угадывались очертания высокой квадратной кормы…

— Вот, значит, о чём сообщал вперёдсмотрящий. — Хайнц тихонько присвистнул.

Посреди бескрайней ледяной равнины лежал, завалившись на левый борт, наполовину погребённый под снегом, большой парусник со сломанными мачтами…

* * *

На полпути к мёртвому кораблю, зарывшемуся в снег, Эрика обернулась. Научный фрегат парил низко над равниной, в открытых пушечных портах виднелись жерла орудий. Все десять пушек правого борта были нацелены на чёрный остов. Это немного успокаивало, хотя доктор Маан понимала — случись что с разведчиками внутри корабли, и артиллерия фрегата ничем им не поможет. Полагаться стоило только на себя и на солдат эскорта. Для вылазки Мария отобрала пятнадцать морпехов, вооружив часть из них мушкетонами. Эти абордажные ружья выглядели забавно, словно кто-то отпилил мушкету половину ствола и нацепил на оставшееся носик от садовой лейки. Однако девушка видела однажды, как стреляет мушкетон — вместо одного разряда потешный дырчатый раструб изрыгал широкий конус энергии, сметающий всё на расстоянии нескольких метров перед стрелком. Для боя на палубе или в тесных коридорах лучше не придумать — если не забывать стрелять подальше от союзников.

Хотя в обломках не было замечено никаких признаков жизни, группа продвигалась к ним словно под огнём противника — цепью, пригибаясь, с оружием наготове. Подойдя совсем близко к разбившемуся судну, Эрика смогла оценить, в каком оно ужасном состоянии. На месте высоких кормовых окон зиял тёмный провал, борта пятнали круглые пробоины, однако больше всего пострадал правый борт, приподнятый надо льдом. Из него, казалось, вырезали огромные куски дубовой обшивки чересчур уж правильной формы.