Рассказ Предка - [39]
Предположим, животное размером со слона в 100 раз длиннее, чем животное размером с землеройку. Без изменения формы, его площадь поверхности кожи будет в 10000 раз больше, чем у землеройки, а его объем и масса в миллион раз больше. Если сенсорно-тактильные клетки одинаково распределены по коже, слону понадобится их в 10000 раз больше, и часть мозга, которая их обслуживает, вероятно, должна быть отмасштабирована пропорционально. Общее количество клеток в теле слона будет в миллион раз большим, чем у землеройки, и все они будут нуждаться в снабжении кровеносными сосудами. К чему это приведет в отношении числа миль кровеносных сосудов, которое мы ожидаем в большом животном в сравнении с маленьким? Это сложное вычисление, к которому я вернусь в более позднем рассказе. Пока для нас достаточно понимать, что когда мы производим эти расчеты, мы не можем игнорировать правила вычисления для объемов и площадей поверхности. И логарифмический график - хороший способ получить интуитивное представление о таких вещах. Основным выводом будет то, что по мере роста или уменьшения животного в ходе эволюции, мы определенно ожидаем изменения их формы в предсказуемых направлениях.
Мы пришли к этому через размышления о размере мозга. Мы не можем просто сравнивать наш мозг с мозгом Homo habilis и Australopithecus или любого другого вида, не делая поправку на размер тела. Нам нужен коэффициент размера мозга, который учтет размер тела. Мы не можем поделить размер мозга на размер тела, хотя это было бы лучше, чем просто сравнивать абсолютные размеры мозга. Более хорошим способом будет использовать логарифмические графики, которые мы только что обсуждали. Представьте графически логарифм массы мозга в зависимости от логарифма массы тела для большого количества видов разного размера. Отметки, вероятно, лягут близ прямой линии, как действительно происходит на графике. Если наклон линии будет 1/1 (размер мозга строго пропорционален размеру тела), то это предполагает, что каждая клетка мозга способна обслуживать некоторое фиксированное число клеток тела. Наклон 2/3 означал бы, что мозг подобен костям и мускулам: для данного объема тела (или числа клеток тела) необходима определенная площадь поверхности мозга. Любой другой наклон нуждался бы в другом объяснении. Итак, каков действительный наклон линии?
Не 1/1, и не 2/3, но примерно между ними. Чтобы быть точным, он удивительно хорошо соответствует наклону 3/4. Почему 3/4? Что ж, это – отдельная история, которая будет рассказана, как Вы, несомненно, догадываетесь, цветной капустой (ведь мозг действительно немного похож на цветную капусту). Не забегая наперед, я только скажу, что наклон 3/4 не является специфичным для мозга, а неожиданно обнаруживается везде, у всех видов живых существ, включая такие растения как цветная капуста. Применительно к размеру мозга, и учитывая интуитивно понятное обоснование, ожидающее нас в "Рассказе Цветной Капусты", эта наблюдаемая линия с ее наклоном 3/4 означает, что мы могли бы использовать слово "ожидаемая" в начальных абзацах этого рассказа.
Хотя точки группируются вокруг "ожидаемой" прямой линии с наклоном 3/4, не все точки строго с ней совпадают. "Мозговитый" вид – тот, чья точка на графике ложится выше линии. Его мозг больше, чем "ожидаемый" для его размера тела. Вид, мозг которого меньше, чем "ожидаемый", располагается ниже линии. Удаление от линии вверх или вниз является нашей мерой того, насколько он больше или меньше, чем "ожидаемый". Точка, лежащая точно на линии, представляет вид, мозг которого имеет размер, точно совпадающий с ожидаемым для его размера тела.
Ожидаемым при каких допущениях? Если исходить из предположения, что он типичен для набора видов, данные которых использовались при расчете линии. Так, если линия была вычислена, исходя из типичного ряда наземных позвоночных животных, от гекконов до слонов, то факт, что все млекопитающие располагаются выше линии (а все рептилии, ниже) означает, что млекопитающие имеют больший мозг, чем Вы "ожидали бы" от типичного позвоночного животного. Если мы рассчитаем отдельную линию, исходя из типичного ряда млекопитающих, то она будет параллельна линии позвоночных, все еще будет обладать наклоном 3/4, но ее абсолютная высота будет выше. Отдельная линия, рассчитанная, исходя из типичного ряда приматов (обезьян), будет снова выше, но все еще параллельной, с наклоном 3/4. И Homo sapiens выше любой из них.
Человеческий мозг "слишком" большой даже по стандартам приматов, и средний мозг примата слишком большой по стандартам млекопитающих в целом. С этой точки зрения средний мозг млекопитающего слишком большой по стандартам позвоночных. Если сказать обо всем этом по-другому, разброс точек на графике позвоночных более широк, чем разброс точек на графике млекопитающих, который в свою очередь более широк, чем разброс включаемых в него приматов. Разброс точек на графике неполнозубых (неполнозубые – отряд южноамериканских млекопитающих, включающий ленивцев, муравьедов и броненосцев) располагается ниже среднего значения разброса млекопитающих, составной частью которого он является.
В книге английского автора представлен один из современных подходов к проблеме эволюции. Рассмотрены биологические основы поведения и его роль в естественном отборе. Книгу отличает блестящий, увлекательный стиль изложения. Первое издание было международным бестселлером, переведено на 13 языков и широко используется в мире при преподавании биологии. Настоящий перевод делается со второго, дополненного издания. Для специалистов по теории эволюции и социобиологии, биологов и всех интересующихся проблемами биология, и частности биологическими основами поведения.
Опубликованная в 1859 году книга Чарльза Дарвина «Происхождение видов путем естественного отбора» потрясла западное общество. Однако Дарвин едва ли мог вообразить, что поднятая им буря не уляжется даже через полтора столетия. Хотя серьезные ученые и многие теологи сейчас признают правоту эволюционизма, миллионы людей продолжают его отвергать. Ричард Докинз — всемирно известный биолог, популяризатор науки, атеист, рационалист, «ротвейлер Дарвина» — берется убедить любого непредвзятого читателя в том, что эволюция — это не «просто теория», а всесторонне подкрепленный доказательствами факт.Художественное оформление и макет Андрея Бондаренко.Издание осуществлено при поддержке Фонда некоммерческих программ Дмитрия Зимина «ДИНАСТИЯ».
Ричард Докинз — выдающийся британский ученый-этолог и популяризатор науки, лауреат многих литературных и научных премий. Каждая новая книга Докинза становится бестселлером и вызывает бурные дискуссии. Его работы сыграли огромную роль в возрождении интереса к научным книгам, адресованным широкой читательской аудитории. Однако Докинз — не только автор теории мемов и страстный сторонник дарвиновской теории эволюции, но и не менее страстный атеист и материалист. В книге «Бог как иллюзия» он проявляет талант блестящего полемиста, обращаясь к острейшим и актуальнейшим проблемам современного мира.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Если на улице вам вдруг повстречается человек, никогда ничего не слышавший о Ричарде Докинзе, вы можете смело советовать этому чудаку «Реку, выходящую из Эдема» — с нее удобно будет начать знакомство с творчеством Докинза. В этой книге благодаря блестящим метафорам он изящно и просто объясняет важнейшие концепции теории эволюции, а значит, и биологии вообще. Цифровая река ДНК течет сквозь время от зарождения жизни до наших дней — и дальше…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Разговор о том, что в нашем питании что-то не так, – очень деликатная тема. Никто не хочет, чтобы его осуждали за выбор еды, именно поэтому не имеют успеха многие инициативы, связанные со здоровым питанием. Сегодня питание оказывает влияние на болезни и смертность гораздо сильнее, чем курение и алкоголь. Часто мы едим нездоровую еду в спешке и с трудом понимаем, как питаться правильно, что следует ограничить, а чего нужно потреблять больше. Стремление к идеальному питанию, поиск чудо-ингредиента, экстремальные диеты – за всем этим мы забываем о простой и хорошей еде.
Как коммунистическая и религиозная идеологии относятся к войне и советскому воинскому долгу? В чем вред религиозных предрассудков и суеверий для формирования морально-боевых качеств советских воинов? Почему воинский долг в нашей стране — это обязанность каждого советского человека защищать свой народ и его социалистические завоевания от империалистической агрессии? Почему у советских людей этот воинский долг становится их внутренней нравственной обязанностью, моральным побуждением к самоотверженной борьбе против врагов социалистической Родины? Автор убедительно отвечает на эти вопросы, использует интересный документальный материал.
Способны ли мы, живя в эпоху глобального потепления и глобализации, политических и экономических кризисов, представить, какое будущее нас ждет уже очень скоро? Майя Гёпель, доктор экономических наук и общественный деятель, в своей книге касается болевых точек человеческой цивилизации начала XXI века – массового вымирания, сверхпотребления, пропасти между богатыми и бедными, последствий прогресса в науке и технике. Она объясняет правила, по которым развивается современная экономическая теория от Адама Смита до Тома Пикетти и рассказывает, как мы можем избежать катастрофы и изменить мир в лучшую сторону, чтобы нашим детям и внукам не пришлось платить за наши ошибки слишком высокую цену.
Последняя египетская царица Клеопатра считается одной из самых прекрасных, порочных и загадочных женщин в мировой истории. Её противоречивый образ, документальные свидетельства о котором скудны и недостоверны, многие века будоражит умы учёных и людей творчества. Коварная обольстительница и интриганка, с лёгкостью соблазнявшая римских императоров и военачальников, безумная мегера, ради развлечения обрекавшая рабов на пытки и смерть, мудрая и справедливая правительница, заботившаяся о благе своих подданных, благородная гордячка, которая предпочла смерть позору, — кем же она была на самом деле? Специалист по истории мировой культуры Люси Хьюз-Хэллетт предпринимает глубокое историческое и культурологическое исследование вопроса, не только раскрывая подлинный облик знаменитой египетской царицы, но и наглядно демонстрируя, как её образ менялся в сознании человечества с течением времени, изменением представлений о женской красоте и появлением новых видов искусства.
Представьте, что в Англии растет виноград, а доплыть до Гренландии и даже Америки можно на нехитром драккаре викингов. Несколько веков назад это было реальностью, однако затем в Европе – и в нашей стране в том числе – стало намного холоднее. Людям пришлось учиться выживать в новую эпоху, вошедшую в историю как малый ледниковый период. И, надо сказать, люди весьма преуспели в этом – а тяжелые погодные условия оказались одновременно и злом и благом: они вынуждали изобретать новые технологии, осваивать материки, совершенствовать науку.
Перепады настроения, метаболизм, поведение, сон, иммунная система, половое созревание и секс – это лишь некоторые из вещей, которые контролируются с помощью гормонов. Вооруженный дозой остроумия и любопытства, медицинский журналист Рэнди Хаттер Эпштейн отправляет нас в полное интриг путешествие по необычайно захватывающей истории этих сильнодействующих химикатов – от промозглого подвала девятнадцатого века, заполненного мозгами, до фешенебельной гормональной клиники двадцать первого века в Лос-Анджелесе.