Рассказ об одном классе - [7]
На берегу Серебрянки десяток потемневших от времени и непогоды крестьянских изб. У околицы зеленая армейская палатка. На колу дощечка — «Дирекция». В палатке арифмометры, пишущая машинка, тяжелый коричневый сейф. Как приволокли сюда такую махину? Не иначе — вертолетом. Над столом (ящик из-под печенья, покрытый листом ватмана) — великан. Он черен, горячие южные глаза, усики. Увидев нас, вскакивает так стремительно, что стол-ящик летит в угол.
— Дарагие! Наканец!
Перед нами директор Джоев. Из Осетии.
— Проходите, садитесь. Зачем на пол, сыро на пол, мокро на пол. На картон садитесь, пожалуйста, отдыхайте.
Разбираем коричневые картонные папки-скоросшиватели. Усаживаемся на толстые пачки, рассматриваем вместительную палатку, гиганта директора. Он смеется:
— Знаете, на чем сидите? На своих личных делах сидите!
Нам нравится директор. И вообще нам нравится все, хотя пока и нет ничего. Спохватившись, директор вскакивает: нас нужно покормить. Кухня находится вон в той избе. Сейчас будет дана команда…
Бригадир Афанасий ведет нас к рабочим местам. По лежневой дороге бредем сквозь тайгу. Впереди поляна, у хвойника светлеют озера. Афанасий пересекает поросший буйной травой луг и останавливается.
— Здесь?!!
— Тут, однако…
Сочная трава доходит бригадиру до пояса. Вытираем мокрые лица, гоняем оводов.
— Ничо. Пауты по осени сгинут, — утешает бригадир, снимая с плеча заступ. — Начнем, однако.
Последние дни лета. Воздух стал голубым и прозрачным. Небо бледное, розовеющее на зорях. По лесу летают серебристые нити паутины. На них крохотные паучки-путешественники. Утром возле стола, за которым завтракает наша бригада, снуют симпатичные бурундучки. Поначалу полосатые зверьки шарахались от людей, но теперь поняли, что мы народ безвредный, и вертятся совсем рядом.
Тайга щедро одаряет нас: ягоды и грибы не переводятся.
За месяц мы обжились. Разбили палатки. В деревушке мы собрали финские домики — зимой не замерзнем. Прибывший своим ходом ковшовый экскаватор отрывал неглубокие пруды для мальков. Дел хватало.
Нас разбросали по бригадам. Большинство попало в первую — все вроде меня рядовые, необученные. Нас обучают в спешном порядке и используют то на сборке домов, то на рытье котлованов, то еще где-нибудь. Во вторую бригаду наши не попали, она состоит из местных, а в третью — только двое: Пшеничный и Колчин. Третья бригада привилегированная — там подобрались ребята, имеющие специальность. Колчин, например, сварщик. Потомственный. Отец у него знаменитый, награжден орденами. В школе Колчина я не замечал, учился он неплохо, но вел себя ровно и держался в тени.
Здесь Колчин помогал мне на первых порах, когда нас обучали. Колчин часто сам брал электрод, надевал щиток и подправлял мою работу. Стекло в моем щитке было тусклое, видно сквозь него плохо, и я решил проверять сделанное без щитка. Проведу электродом, выгляну из-за щитка. Работа ладилась, но вечером заболели глаза, потекли слезы, белки сделались красными, как у кролика, виски заломило. Колчин долго ругался.
— Из-за щитка выглядывал? Может, тебе щиток не нужен, может, зря его дают электросварщику? Внеси рацпредложение — убрать щитки как ненужные. Нет, Смирный, без щитков много не наваришь. Не нарушай технику безопасности, не то без глаз останешься. А голова пройдет, и в глазах боль утихнет. Со мной тоже такое бывало; когда к отцу ходил — знаешь, сколько раз «зайчиков» ловил, тоже так, как ты, думал…
А за какие заслуги стал третьебригадником Пшеничный? Ведь если он что и умеет, так это красиво говорить. Когда я поделился своими сомнениями с товарищами, Алик пожал плечами, Генка рассмеялся, а Лева односложно заметил:
— Вполз…
Да, работы заметно прибавилось. Вот уже несколько дней вместе с лесорубами валим лес, трелевочный трактор перетаскивал бревна к берегу Серебрянки, сюда же на «пятачок» садились вертолеты, привозившие людей и грузы. Мы работали старательно, но неумело. Здорово уставали, сразу после работы, едва поужинав, валились спать. Потом пообвыкли. Постепенно каждый определил себе специальность. Левка и еще двое наших обучались водить машину, некоторые ребята приспособились строить — особенно неплохо у них получалась сборка стандартных домиков. Девушки готовились к приемке рыбы, подготавливали водоемы. Катя зачитывалась специальной «рыбной» литературой. Генка Черняев поработал грузчиком, потом пристроился в контору учетчиком, но вечерами приходил «подсобить». Мы посмеивались над конторским работником, в ответ Генка туманно намекал на какие-то непорядки со здоровьем.
Немало хлопот причинил руководству рыбхоза Сева. Вначале он попал в бригаду Афанасия. Но вскоре бригадир заметил, что Сева не слишком-то приспособлен к физическому труду.
Мы валили лес на берегу Серебрянки. Жужжали бензопилы, с хрустом падали вековые деревья. Афанасий вручил Севе топор и указал на сучья:
— Руби!
Сева долго тюкал топором по основанию толстого сука. Когда Афанасий пришел проверить работу, то увидел, что Сева крошит второй сук. Бригадир покачал головой, взял топор и быстро очистил ствол от сучьев. Сева наблюдал.
— Хорошо получается, товарищ бригадир. С одного удара сносите. Сильная у вас рука.
22 июня 1941 года ученики девятого класса подмосковной Ильинской средней школы ушли добровольно в народное ополчение. Среди них были ребята, связанные между собой крепкими узами товарищества и дружбы.Повесть «Опаленная юность» и есть достоверная история того, как воевали под Москвой вчерашние школьники. Суровое время и сознание великой ответственности, которая легла на плечи ребят, превращает их из мальчишек в стойких и мужественных бойцов.Эти пареньки не совершали каких-то необыкновенных подвигов. Но они яростно дрались с врагом, защищая любимый город, и отдали свои семнадцатилетние жизни родине — разве это не подвиг?
Один из программных текстов Викторианской Англии! Роман, впервые изданный в один год с «Дракулой» Брэма Стокера и «Войной миров» Герберта Уэллса, наконец-то выходит на русском языке! Волна необъяснимых и зловещих событий захлестнула Лондон. Похищения документов, исчезновения людей и жестокие убийства… Чем объясняется череда бедствий – действиями психа-одиночки, шпионскими играми… или дьявольским пророчеством, произнесенным тысячелетия назад? Четыре героя – люди разных социальных классов – должны помочь Скотланд-Ярду спасти Британию и весь остальной мир от древнего кошмара.
Герой повести — подросток 50-х годов. Его отличает душевная чуткость, органическое неприятие зла — и в то же время присущая возрасту самонадеянность, категоричность суждений и оценок. Как и в других произведениях писателя, в центре внимания здесь сложный и внутренне противоречивый духовный мир подростка, переживающего нелегкий период начала своего взросления.
Рассказ написан о злоключениях одной девушке, перенесшей множество ударов судьбы. Этот рассказ не выдумка, основан на реальных событиях. Главная цель – никогда не сдаваться и верить, что счастье придёт.
Сборник рассказывает о первой крупной схватке с фашизмом, о мужестве героических защитников Республики, об интернациональной помощи людей других стран. В книгу вошли произведения испанских писателей двух поколений: непосредственных участников национально-революционной войны 1936–1939 гг. и тех, кто сформировался как художник после ее окончания.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге "Поцелуй на морозе" Анджей Дравич воссоздает атмосферу культурной жизни СССР 1960-80 гг., в увлекательной форме рассказывает о своих друзьях, многие из которых стали легендами двадцатого века.
Уважаемый читатель!Перед тем как отдать на твой суд две повести, объединенные названием «Обыкновенное мужество», я хочу сказать, что события, положенные в основу этих повестей, не выдуманы, а лишь перемещены мной, если можно так сказать, во времени и пространстве. Изменил я и имена героев — участников описываемых событий.Почему?Потому, что правда факта, пройдя сквозь призму сознания человека, взявшегося рассказать об этом факте, приобретает свою неповторимую окраску. Тогда повествование уже становится частицей мироощущения и мировоззрения автора-повествователя; оценка факта — субъективной оценкой.
