Рассказ о брате - [32]

Когда Николая назначили командиром эскадрильи, служебных дел у него значительно прибавилось. Около двух месяцев он не посещал тренировок и не участвовал в соревнованиях. Заметили это и болельщики, стали спрашивать, что случилось с защитником Гастелло, почему его не видно на поле.

Шел к концу розыгрыш первенства эскадрилий. Футболисты почувствовали, что без Николая первого места им не видать. Футбольная команда эскадрильи в полном составе явилась к комиссару Чернову. Комиссар сразу же вызвал к себе капитана Гастелло. Разговор был коротким. Николая уговаривать не надо было. Он, козырнув, сказал:

— Раз надо, значит, буду играть!

В этот же день он явился на тренировку. Ребята сразу же почувствовали уверенность, с появлением капитана команды пришла и победа.

15 июня 1941 года, за неделю до начала войны, между футбольными командами второй и четвертой эскадрилий состоялся футбольный матч. Командир эскадрильи Николай Францевич Гастелло выступал тогда защитником и был примером для многих игроков, не уступая ни в беге, ни в виртуозном владении мячом молодым. Ему тогда шел тридцать четвертый год.

Этот матч был последним, в котором участвовал Николай. В письме ко мне бывший сослуживец брата полковник запаса Иван Федорович Суковицын из Харькова сообщал:

«Наша бомбардировочная авиационная дивизия базировалась на полевом аэродроме около железнодорожной станции. Я тогда занимал должность заместителя командира бомбардировочной авиаэскадрильи 96-го бомбардировочного авиаполка. Николай Францевич был командиром авиаэскадрильи в соседнем полку. На аэродроме наши самолеты находились рядом. Жили мы с Николаем близко и часто встречались, были с ним в хороших, приятельских отношениях. Особенно и на всю жизнь мне запомнился день 21 июня 1941 года. Мы встретились с Николаем около Дома офицеров. Он был одет в спортивную футбольную форму, бежал на тренировку. Стадион находился рядом с Домом офицеров. Мы обменялись с ним спортивными новостями, совершенно не предполагая, что на следующее утро начнется война…»

Рассказ восьмой БОЕВОЕ КРЕЩЕНИЕ

Год 1938-й был годом тревожных событий. Гитлеровская Германия усиленно готовилась к агрессивным действиям в Западной Европе. Она успела захватить Австрию, часть Чехословакии, в сентябре 1939 года напала на Польшу. Недружелюбно вела себя по отношению к СССР Финляндия, поспешно укрепляя свои границы; в ее приграничных округах появились немецкие военные специалисты. Под видом туристов и в Румынии стали появляться немецкие военные инструкторы.

Агрессивно вела себя Япония. В 1938 году ее войска вторглись на советскую землю в районе озера Хасан, но получили достойный отпор. Однако японских милитаристов это не остановило. В мае 1939 года самураи перешли границу Монгольской Народной Республики в районе реки Халхин-Гол, где и развернулись военные действия.

Наша страна оказала помощь братскому монгольскому народу. Красная Армия вместе с монгольской армией выступила против японских захватчиков. В военных операциях на Востоке принимали участие и Военно-Воздушные Силы СССР. Наши самолеты наносили массированные бомбовые удары по скоплениям вражеских войск, разрушали военные объекты в тылу врага. Особенно отличились тяжелые бомбардировщики ТБ-3, которые не только наносили мощные удары по врагу, но также влияли и на моральное состояние японских солдат: круглосуточные бомбежки подрывали боевой дух армии противника.

В этих боях принял участие и Николай Гастелло. В мае 1938 года он был назначен командиром отряда 1-го тяжелобомбардировочного авиационного полка. В то время в полку проходили обычные учебные полеты: тяжелые самолеты ТБ-3 по тревоге поднимались в воздух и уходили в длительные маршруты. Возвращались на базу в разное время — и ночью, и днем. Так было и в то раннее утро. Самолеты поднялись по тревоге и скрылись в голубом небе. Но на этот раз их вылет был боевым. ТБ-3 взяли курс на восток, в Монголию, к берегам реки Халхин-Гол.

Прошли сутки, и из газет стало известно, в Монголии начались военные действия против японских захватчиков, в которых участвуют и советские самолеты.

Вспоминая эти дни, Анна Петровна рассказывала, что в ростовском авиагородке, когда самолеты не вернулись на базу, поняли, что наши летчики, видимо, уже участвуют в боях. Она решила пойти к командиру бригады и узнать, верны ли их предположения. Но в штабе ответили коротко, что они находятся на выполнении боевого задания, и когда вернутся, неизвестно.

Много передумала тогда Анна Петровна, волновались родные и близкие тех, которые, как и Николай, так долго не возвращались в Ростов.

А в Монголии стояли жаркие дни. От палящих солнечных лучей трудно было найти укрытие.

Недалеко от расположения самолетов ТБ-3 ростовской авиачасти базировалось подразделение тяжелых скоростных бомбардировщиков 150-го авиационного полка. Самолеты этого подразделения ДБ-3ф или, как их потом именовали, Ил-4, имели назначение наносить внезапные бомбовые удары на высоких скоростях в любое время суток. Эти самолеты в отличие от ТБ-3 имели значительно более высокие характеристики: экипаж состоял всего из трех человек, скорость их была около 450 километров в час, высота полета — 10 тысяч метров. Этот превосходный по тем временам двухмоторный самолет преодолевал расстояние до 2 тысяч километров при бомбовой нагрузке до 1,5 тонн, имел на вооружении четыре пулемета.