Рассказ лектора - [132]
Виктория вздохнула и отошла от окна. Она нагнулась над столом, смахнула со стула осколки и села. Нельсон отвернулся от горящей библиотеки и собственного жгучего раскаяния. Пижама на Виктории была порвана и в копоти, по лицу размазана сажа.
— Вы понимаете, что это значит? — спросила Викторинис.
Нельсон задумался, но ощутил только усталость, боль, стыд и недоумение.
— Нет, — кротко сказал он.
— Фактически вы — декан факультета английской литературы.
Нельсон заморгал и прижал изувеченную руку к груди.
— Простите?
— Выгляните в окно, Нельсон. — Викторинис пожала плечами. — Библиотека горит, как угольная шахта. К утру каждый том обратится в золу. Пожар будут тушить много дней.
За треском огня и криками полицейских Нельсон различил пожарные сирены.
— Кажется, я вас не понимаю. — Он оттолкнулся здоровой рукой и сел на подоконник.
— Пока мы говорим, университет вылетает в трубу. На наших глазах он превращается из крупнейшего научно-исследовательского учреждения Северной Америки — может быть, даже мира — в ничто. Любой заштатный колледж Америки будет стоять в рейтингах выше нас. К завтрашнему полудню всякий мало-мальски стоящий профессор будет рассылать резюме во все учреждения, где еще есть библиотека. К середине лета здесь останутся только лекторы, адъюнкты и преподаватели литературной композиции. Другими словами, посредственность, несостоявшиеся ученые и полные неудачники. — Что-то вроде улыбки тронуло ее губы. — И вы.
Она встала, и впервые за последние месяцы эта маленькая хрупкая женщина показалась Нельсону больше и внушительнее его.
— Суть в том, Нельсон, что ни один человек хоть с какими-нибудь перспективами не захочет быть деканом в университете без библиотеки. — Теперь она и впрямь улыбнулась. — Так что никого лучше вас на это место не сыщешь.
Она оглядела кабинет. Слабые отсветы пламени вспыхивали на стенах.
— Нам с вами надо решить, что мы скажем полиции.
— В алых отблесках ее лицо как будто бы еще заострилось. — Насколько я припоминаю, когда мы очнулись, башня уже горела. Я не видела ни Виты… ни кого-нибудь другого. А вы?
— Я… — Нельсон замер с открытым ртом. Он и сам нетвердо верил в то, что произошло; быть может, это были галлюцинации. Ему хотелось забыть все, и особенно голую фигуру в углу.
— Но ведь только несколько минут назад, с башни… я видел… вы видели…
— Кусок расплавленного колокола. Часть механизма.
Нельсон облизнул спекшиеся губы. Он открыл рот, да так ничего и не сказал. Он знал, что будет есть себя поедом не только за события последних месяцев, но и за тело в часовой башне, за пожар в библиотеке, за все, что случится потом…
— Я не помню… почти ничего. Наверное, я был в бреду.
Виктория коротко кивнула и отвернулась.
— Оставляю это все вам, Нельсон. Мне тут ничего больше не нужно.
Она пошла к дверям. Нельсон стиснул зубы. Каждый шаг отдавался мучительной болью в руке, тем не менее он двинулся за Викторией.
— Постойте, — позвал он и тут же подумал: «Что я делаю?»
Виктория задержалась в дверях: хрупкая светлая фигурка на фоне темного соседнего помещения.
— Мы могли бы… возродить факультет. — Он шагнул к Виктории, хрустя разбитым стеклом. — Подумайте, что мы могли бы сделать. Создать факультет, на котором не будет мелочных дрязг, который впитает все лучшее из традиционной науки и новаторской теории. Даже лучше… — Он в волнении сделал еще шаг. — Мы могли бы совершенно по-новому соединить науку с учебой, чтобы они взаимообогащались, как и должно быть. Мы можем сделать факультет поистине демократическим, с каждым обходиться уважительно, платить преподавателям литературной композиции и лекторам столько, чтобы они могли жить, дать им шанс принять участие в чем-то действительно революционном, чтобы преподавание стало наукой, наука — преподаванием, а хорошо проведенный семинар значил не меньше опубликованной статьи, чтобы…
Однако Виктория исчезла, дверной проем был пуст. Нельсон от боли закусил губу и шагнул в соседнее помещение. Большая стеклянная дверь медленно закрывалась, и Нельсон, рванув вперед, успел в нее проскочить. В полутемном коридоре, который ночью освещала всего одна лампочка, медленно закрывались двери лифта.
— Виктория! — Нельсон в два прыжка оказался у лифта I и нажал кнопку. Вопреки ожиданию, он успел: двери вздрогнули и снова разъехались. Нельсон рванулся в кабину; имя Виктории замерло у него на губах.
Кабина была пуста. Нельсон обернулся. В коридор тоже никого не было.
— Виктория? — снова позвал он.
Она не ответила, но в шахте — у Нельсона волосы на загривке зашевелились — звучал ее удаляющийся смех словно перезвон ледяных колокольчиков.
19. ГЛАВА ПЕРВАЯ
Год и несколько месяцев спустя, утром в понедельник второй недели осеннего семестра, Нельсон Гумбольдт — разведенный отец, одинокий мужчина с котом декан факультета литературы в новом Мидвестерне — пробудился от сна о прежней своей жизни. Если не считать того, что он все это время висел, не касаясь ногами пола, во сне не было ничего сюрреалистического, не было даже сверхобычной яркости или четкости. Он, в штанах, рубахе и стоптанных ботинках, как призрак, воспарил по лестнице своего старого семейного домика и поплыл по гостиной над изгвазданными диванными подушками, рваными детскими книжками и сломанными куклами, к неприбранному столу. Клара в ночной рубашке кривилась над яйцом всмятку, Абигайл в пижамке залезла с ногами на стул и самозабвенно молотила ложкой по кукурузным хлопьям. Его любимая Бриджит сидела, подпершись локтем — встрепанная, под глазами мешки — и зевала над чашкой кофе. Этот сон снился Нельсону каждое утро, и всякий раз во сне он надеялся, что проникнет чуть дальше в мир своей семьи, что однажды его ноги коснутся пола, он придвинет стул, сядет, и девочки завопят: «Папа!», а Бриджит подавит зевок, поставит чашку и поцелует его в щеку.
Повести, вошедшие в этот сборник, – три изысканные пародии одновременно на жанры «университетского детектива» и «университетского триллера», «черной мистики», «психологического реализма» и… список можно продолжать до бесконечности!Кошка при помощи «кошачьего психоаналитика» раскрывает весьма гнусную интригу…Неудачливый антрополог отправляется в отпуск – а попадает в ситуацию, достойную Лавкрафта и Кроули…Таинственные руны приносят смерть и ужас в семью… блестящей специалистки по древней истории…Описать это – невозможно.Читать это – наслаждение!
Повести, вошедшие в этот сборник, – три изысканные пародии одновременно на жанры «университетского детектива» и «университетского триллера», «черной мистики», «психологического реализма» и… список можно продолжать до бесконечности!Кошка при помощи «кошачьего психоаналитика» раскрывает весьма гнусную интригу…Неудачливый антрополог отправляется в отпуск – а попадает в ситуацию, достойную Лавкрафта и Кроули…Таинственные руны приносят смерть и ужас в семью… блестящей специалистки по древней истории…Описать это – невозможно.Читать это – наслаждение!
Повести, вошедшие в этот сборник, – три изысканные пародии одновременно на жанры «университетского детектива» и «университетского триллера», «черной мистики», «психологического реализма» и… список можно продолжать до бесконечности!Кошка при помощи «кошачьего психоаналитика» раскрывает весьма гнусную интригу…Неудачливый антрополог отправляется в отпуск – а попадает в ситуацию, достойную Лавкрафта и Кроули…Таинственные руны приносят смерть и ужас в семью… блестящей специалистки по древней истории…Описать это – невозможно.Читать это – наслаждение!
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
15 января 1979 года младший проходчик Львовской железной дороги Иван Недбайло осматривал пути на участке Чоп-Западная граница СССР. Не доходя до столба с цифрой 28, проходчик обнаружил на рельсах труп собаки и не замедленно вызвал милицию. Судебно-медицинская экспертиза установила, что собака умерла свой смертью, так как знаков насилия на ее теле обнаружено не было.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.
Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.