Что-то случилось с Шарлоттой, кошкой Пола и Элизабет. Она начала мочиться где попало, доводя хозяев до полного отчаяния. Ни один из них не мог понять, что стало причиной столь странного поведения семейной любимицы, но оба все более склонялись к мысли, что оно как-то связано с некоторой сложностью в их домашнем устройстве. Пол жил в Блеф-Сити, штат Айова, и числился на факультете английского языка университета штата, где завершал работу над диссертацией, на которую потратил уже целых три года. Элизабет четыре дня в неделю проводила в Чикаго, где у нее было временное пока еще место в Чикагском университете.
Шарлотта же постоянно жила с Полом в Айове. Это была совершенно домашняя кошка десяти лет от роду, без когтей на передних лапах. На первый взгляд она могла показаться обыкновенной черно-белой кошкой: с черной спинкой, черными обводами вокруг глаз и ушей – что создавало впечатление маски – и с молочно-белыми грудкой и передними лапками. Однако при прямом ярком свете оказывалось, что черная шерсть еe представляет смесь иссиня-темных тонов с коричневыми, которые едва заметными полосками шли по кошачьей головке и по спине, достигая хвоста и делая его очень похожим на хвост енота. Глаза Шарлотты из-за черных отметин, казалось, были словно подведены черным карандашом. Она была очень умной и крайне чувствительной кошкой, однако отнюдь не ласковой. Шарлотта злобно шипела и царапала любого незнакомца, который попытался бы взять ее на руки.
Даже Полу и Элизабет она позволяла держать себя на руках – по подсчетам Пола – нс более десяти секунд, а затем начинала с нетерпеливо-раздраженным ворчанием вырываться. Потом садилась на расстоянии нескольких метров от них, повернувшись спиной и вытянув свой длинный хвост, похожий на хвост енота. Иногда, правда, в те ночи, когда Элизабет отсутствовала, Шарлотта пристраивалась на грудь Полу, лежавшему на диване с книгой, или, когда он укладывался спать, пробиралась к нему под одеяло.
В последнее время у нее возникла привычка сворачиваться калачиком у его ног, когда Пол сидел за компьютером или стоял на кухне у плиты. Поначалу это его раздражало – он боялся невзначай наступить на Шарлотту, – потом привык. И постепенна Полу стало не хватать теплого шелковистого и ласкового прикосновения к ногам и гортанного мурлыканья.
А в последние два месяца Шарлотта начала дурно себя вести и мочиться где попало. Пол и Элизабет занимали очень удобную квартиру над старым гаражом. Поначалу они предположили, что источником неприятного запаха могут быть еноты, поселившиеся внизу в кладовке, которую устроил квартирный хозяин, но однажды утром Пол босой ногой наступил в лужу, оставленную кошкой на ковре. Вначале Шарлотта делала подобные лужи на верхней площадке лестницы, что вела от входной двери, затем стала мочиться на диванные подушки, кресло-качалку Пола, купленную в комиссионке, и наконец, на кровати – на подушки, в середине матраца, посреди измятых за ночь простыней, пока Пол принимал душ.
Когда это случилось в первый раз на лестнице, Пол ничего не сказал Элизабет. К тому времени когда она вернулась в Блеф-Сити па очередной уик-энд, Пол постарался вытереть пятно и избавиться от запаха с помощью смеси питьевой соды и специального фермента, который он купил в магазине домашних животных. Но во второй раз поздним вечером в четверг Шарлотта выбрала в качестве места преступления диван, и когда Элизабет в пятницу утром вернулась домой, она остановилась в дверях с сумкой на плече, сморщив нос от резкого и неприятного запаха кошачьей мочи.
– Боже мой! – воскликнула она. – Неужели это то, что я думаю?
Пол вышел из-за письменного стола и кивнул. Шарлотта куда-то спряталась.
– Неужели это сделала Шарлотта?
Элизабет опустила сумку на пол и оглянулась в поисках кошки. Первая реакция хозяйки – беспокойство по поводу здоровья и благополучия Шарлотты; здоровье и благополучие мужа заботило Элизабет значительно меньше. Вероятно, это объяснялось тем, что Шарлотта жила с Элизабет задолго до появления Пола. Она была дочерью предыдущей ее кошки по имени Эмили, давно скончавшейся. Весь выводок появился на свет морозным январским днем в самом темном углу стенного шкафа на первой квартире Элизабет. Из-за кошачьих родов были безнадежно испорчены замшевые туфли. В память о них Элизабет подарила Шарлотте зеленый замшевый ошейник, который очень подходил к цвету ее глаз.
![Воровская яма [Cборник]](/storage/book-covers/08/086ec5131cfee1e9284b895205abfa019c8ddf36.jpg)
