Рассказ лектора - [12]
В середине мая Нельсон был нарасхват: выпускники всем миром грузили пожитки. Десять дней кряду Нельсон ходил в майке и шортах, питался пивом и пиццей, домой вваливался потный, усталый, и у них с Бриджит происходил один и тот же тягостный разговор.
— Из Мидвеста звонили? — спрашивал Нельсон.
— Нет, — отвечала Бриджит, не удостаивая его взглядом.
Наконец, однажды в пятницу вечером, последний желтый грузовик поплыл по прерии, как фургон первых переселенцев. Бриджит стояла в дверях дома и махала рукой. Клара висела у отца на ноге, Абигайл извивалась на руках у матери. Сияющий закат золотил Нельсона и его семью, ветер трепал Бриджит волосы. Они походили на благообразных колхозников с советского плаката, устремленных в светлое будущее. Бриджит отдала Нельсону Абигайл и сказала, что сегодня звонили дважды. Сначала ее отец — он договорился, что Нельсона возьмут грузчиком в док, просто чтобы перебиться, пока он не устроится куда-нибудь преподавать литературу.
— А кто второй?
— Профессор Вейссман, — ответила Бриджит. — Из Мидвеста.
— Что сказал?
В воздухе пахло навозом и зацветающей кукурузой.
— Чтобы ты ему перезвонил.
Нельсон поцеловал дочь, которая тут же загукала и потянула его за волосы. Что бы ни говорили коллеги-постмодернисты, есть такая вещь, как судьба. В жизни случаются минуты наивысшего счастья, и это — одна из них. Ветер нес запахи изобилия и нового рождения. Золотистый свет преобразил его жену и детей в лучезарных ангелоподобных созданий.
— Я позвоню твоему отцу, поблагодарю его за хлопоты и скажу, что это лишнее. — Нельсон повернулся к дому — Абигайл на руках, Клара цепляется за штанину. — Потом позвоню профессору Вейссману.
— Позвони сначала Вейссману. — Бриджит догнала Нельсона и взяла Клару за руку. — Может, он хотел отказать.
— В таком случае они прислали бы письмо. — Нельсон улыбнулся. — Думаю, меня приглашают для разговора.
Бриджит тронула его за руку, и Нельсон улыбнулся. Ее растрепанные ветром волосы сияли в закатных лучах. Она отбросила с золотистой щеки светящуюся прядь.
— Нельсон, ты потянешь?
Она была так прекрасна, что у него к глазам подступили слезы.
— Ах, — сказал Нельсон и замер, не в силах вымол-нить ни слова, потом набрал в грудь воздуха и заговорил голосом отца.
— Ах, — прошептал он, — но в дерзанье цель, не то — на что и небо?
3. ПРОКЛЯТИЕ ФУ МАНЧУ[43]
Утром после больницы Нельсон проснулся от стука. Продавленный матрац под ним ходил ходуном. Что бы там ни обещал врач, палец горел. Осоловелый от кодеина, Нельсон открыл слипшиеся глаза. Старшая дочь Клара прыгала на кровати. Она была по-прежнему наряжена космической амазонкой из телесериала, название которого Нельсон не помнил. Увидев, что отец проснулся, Клара плюхнулась рядом с ним на колени.
— Все биологические субстанции будут поглощены, — прорычала она голосом своей героини. — Сопротивление бесполезно.
Матрац перестал трястись, но стук под ухом не прекращался. Нельсон повернулся и увидел, что младшая, Абигайл, кубиком сосредоточенно толчет на ночном столике леденцы. Она была наряжена ангелочком: в простыне и оборванных крылышках из гофрированной бумаги. Возле кровати лежал ее мешочек со сладостями.
— Не сейчас. — Бриджит стащила Клару с кровати. — Папа нездоров.
— Сдавайся, землянин! — извивалась Клара. — Умри, бессмысленный бурдюк с водой!
К тому времени, как Бриджит вернулась за Абигайл, та уже закончила толочь леденцы. Когда мать подняла ее на руки, она сыпанула сладкой пылью отцу в глаза.
— Волшебный порошок! — завопил ангелочек. — Теперь ты заколдован!
До конца выходных Нельсон то проваливался в тяжелый сон, то колупался со студенческими работами. За едой он бодрился, уговаривал Абби съесть еще кусочек рыбной палочки и стискивал зубы, когда Клара хватала его за больную руку. С Бриджит они почти не разговаривали. Нельсон не смел поднять на жену глаз. После обеда он сел за кухонный стол и ножом располовинил таблетки, чтобы на дольше хватило.
Когда Бриджит и девочки легли спать, Нельсон спустился в бетонный подвал поработать. Обстановку кабинета составляли старый стол, помоечный стул, стеллажи из комиссионки и ящики из-под фруктов, которые служили книжными полками. Все это было втиснуто рядом с котлом, напротив топки. На столе Бриджит оставила студенческие сочинения, аккуратно разложенные по группам. Был здесь и большой нераспечатанный конверт, подписанный рукой самого Нельсона, — очередная отвергнутая статья. Со вздохом он отодвинул конверт и взялся за сочинения — тысяча слов на тему «Что мне нравится в леди Макбет», — одновременно пустив старый чихающий компьютер и допотопный матричный принтер печатать заявки на работу. Текст был один и тот же, и он отрывался от сочинений, только чтобы впечатать новый адрес из «Хроники высшего образования». Писать замечания и печатать на клавиатуре левой рукой оказалось сущей мукой. В подвале было сыро, лампа дрожала. Нельсон проверял сочинения, впечатывал адреса и старался не глядеть на конверт.
