Рассказ лектора - [119]

Нельсон уже набирал ее номер, когда в кабинет постучали. Не кладя трубку, Нельсон дотянулся до ручки И приоткрыл дверь.

— Профессор Гумбольдт? — Это была миссис Тредуэй, пухлая факультетская секретарша, временно взятая на место Гроссмауля. Сам Гроссмауль был в бегах. Ко всеобщему изумлению, вооруженный сообщник в камуфляже и маске под дулом автомата освободил его по пути на психиатрическую экспертизу. Нельсона удивил не столько сам побег, сколько то, что у Лайонела оказался товарищ.

— Да? — спросил Нельсон, стараясь голосом показать, что очень, очень занят. До встречи с Викторинис оставалось еще пятнадцать минут; трудно было поверить, что она отправила за ним это ничтожество.

— В кабинете у декана барышня, хочет с вами поговорить. — Сколько миссис Тредуэй ни поправляли, в том числе сам Нельсон, она упорно использовала всякие старомодные словечки вроде «барышня».

— Профессор Викторинис? — Нельсон по-прежнему не отпускал телефон. С какой стати миссис Тредуэй называет свою начальницу «барышня в кабинете у декана»?

— Нет, нет. — Миссис Тредуэй напоминала сдобную пышку Канадской Писательницы, завернутую в полиэстер. — Профессор Викторинис сегодня не приходила. Ее нет, дай Бог памяти, со среды.

— Не понимаю. — Нельсон заморгал в приоткрытую дверь. — Кто хочет со мной поговорить?

— Ну, мне кажется, это ваша ассистентка. Пришла и заявляет, что ей надо поговорить с вами. Я ей отвечаю, что ваш кабинет дальше, а она мне: «Нет, мэм, я туда не пойду»…

Однако Нельсон уже повесил трубку и, как был в паль-то, двинулся по коридору. Миссис Тредуэй семенила следом, тараторя без остановки:

— Она мне: «Идите и скажите ему, что я хочу поговорить с ним прямо здесь». Я ей: «Вы мне, милочка, не приказывайте», а она мне: «Никуда я отсюда не уйду, пока он сам ко мне не придет»…

Нельсон рывком распахнул тяжелую дверь. Официально Антони Акулло был только на длительном больничном, однако, если Викторинис и не пристало сидеть в его кабинете за его столом, охотников сказать это не нашлось. По просьбе Нельсона Миранда написала на Антони телегу с обвинением в сексуальных домогательствах; покуда декан лежал в коме, жалоба оставалась без движения, однако Нельсон берег ее на всякий пожарный случай. Он только раз навестил Акулло в университетской больнице. Антони уже дышал не через респиратор, но в сознание так и не пришел и лежал, подсоединенный проводами к капельнице и нескольким мониторам.

В тот день, когда его навестил Нельсон, миссис Акулло сидела в полутемной палате рядом с постелью мужа, углубившись в зачитанный томик «Последнего Дона»[171]. Когда Нельсон попросил оставить его наедине с Акулло, она только пожала плечами и вышла, прихватив книгу и пачку сигарет. Нельсон просидел с Акулло всего несколько минут — ровно столько, чтобы взять вялую липкую руку, заглянуть в остановившиеся глаза и сказать: «Береги себя, Антони. Мы прекрасно без тебя обходимся». Он с удовольствием увидел, что зеленый график, отмечающий мозговую деятельность Акулло, немного скользнул вниз.

Джилиан стояла у окна, выходящего на площадь: она была в куртке и мяла в руках вязаную шапочку. С порога кабинета Нельсон мог видеть за окном только часовую башню, бледную в ярком дневном свете. Он строго взглянул на часы.

— Итак, Джилиан, кто ведет мое двенадцатичасовое занятие?

— Что вы с ней сделали?

— Что я сделал с кем?

— Мудак! — Джилиан шагнула от окна, вертя в руках шапочку. — Козел вонючий!

Нельсон обернулся на миссис Тредуэй, которая, привстав на цыпочки, пыталась заглянуть ему за плечо. Он шагнул в кабинет и закрыл за собой дверь.

— Идемте ко мне. — Нельсон указал на личный выход Антони, который вел прямо в коридор.

Джилиан презрительно фыркнула.

— Aгa! — сказала она. — Думаете, я такая дура, чтобы остаться с вами наедине в вашем кабинете?

— Сейчас вы наедине со мной в кабинете Виктории, — заметил Нельсон.

Он не двинулся с места, но Джилиан все равно отпрянула, глядя на дверь, и бочком двинулась в обход длинного стола. Виктория заменила стеллажи и плакаты Антони на свои гравюры и полки, однако большой вычурный стол оставила. Нельсон, чувствуя нарастающее жжение в пальце, пытался не думать, чем они занимались с Мирандой на этом столе.

— Вы можете делать со мной, что хотите, — сказала Джилиан. — Вы уже сделали.

Сейчас она стояла дальше от окна, и Нельсону легче было различить ее черты. Подбородок у Джилиан дрожал, губы кривились, она моргала, словно вышла из темноты на яркий свет.

— Рядом с вами случаются несчастья, люди исчезают…

— Бросьте, Джилиан. — Нельсон со вздохом скрестил руки. Палец ныл.

— Нет, выслушайте меня! — крикнула она из-за стола. — Со мной делайте, что хотите, я не могу вам помешать. Но если пострадает Виктория… — Джилиан задохнулась, потом продолжила: — Если с ней что-нибудь случится, я вас убью. Не знаю, как именно, но убью обязательно.

Нельсон развел руками.

— Я понятия не имею, о чем вы говорите. Я должен был сейчас встретиться здесь с Викторией, поговорить с ней об учебном плане…

— Вы холодная, бессердечная скотина. Если бы я могла! то убила бы вас прямо сейчас.

— О чем вы, в конце концов?