Распыление. Дело о Бабе-яге - [14]
— Витаминов не хватит. — осклабился тот, и придвинулся еще ближе.
Молча размахнувшись, я влепила ему кулаком по морде. Точнее, собиралась влепить, но Обрез перехватил руку.
— У тебя что, совсем крыша протекла? — выкручивая моё запястье, этот гад еще и ухмылялся.
— Ты в меня из огнемета палил. Идиотина косоглазая, криворукая… Да я тебе сейчас глаз на задницу натяну…
— Сама дура. Стояла, ушами хлопала. Я не виноват, что ты на линии огня оказалась.
— Не виноват? Думаешь, по своим палить — норм? — я одновременно пыталась освободиться и пнуть его по коленке. Но у Обреза руки были длиннее. — Отморозок.
— Я ж тебе говорил: динозавр на дуло наступил, оно и погнулось… — меня аж затрясло. Отойдя на пару шагов и прикидывая, куда сподручнее бить, я пообещала тихим шепотом:
— Я тебе сейчас х…х… хвост погну. И вместо ноги приклею: так и будешь по жизни гнутый ходить.
А ну ша, малявки. — Таракан встал между нами. — Нашли время…
— Он в меня из огнемета палил, псих недоделанный, ведро без ручки. Обогнув Таракана, я вновь попыталась достать Обреза. — Знаешь, как его в народе зовут? Катастрофа ходячая. Всё у него через жопу, только ты, Таракан, этого не замечаешь. Я бы ни в жизнь его в напарники не взяла — еще в спину стрельнет…
Обрез сплюнул.
— Да нужна ты больно, пигалица кургузая. Хотел, как лучше…
— Чтоб у тебя в печени вши завелись и все кишки съели.
— А у тебя — тараканы из мозгов вывелись! Метр с кепкой на коньках, а всё туда же: в охотники…
— Заткнитесь, оба. — Таракан влепил напарнику затрещину. — Никто ни в кого не стрелял. Это был несчастный случай. Так, Витяй?
— Дак я ж и говорю…
— Он мне чуть волосы не спалил. — сказала я тише. — Кусок идиота.
— Маша, сейчас тоже получишь. Помолчи…
Я втянула полные лёгкие воздуха и задержала дыхание. Посчитала до десяти. Бабуля велел учиться сдерживаться. Он говорил, за это меня и не любят: бешенство нрава вкупе с мелким ростом вызывает в людях здоровое предубеждение.
Бешеная моська, говорил Бабуля. Будь спокойней, и люди к тебе потянутся… Ага, как же. Пыхнут из огнемета, и не заметят.
Я не привыкла быть милой. В банде это как-то не способствовало выживанию. Там было всё наоборот: не важно, какого ты роста. Главное, кричать погромче и ругаться позаковыристей. Один раз Бабуля мне рот даже мылом намылил. И самое обидное, как раз этот последний кусочек я для волос берегла…
— Почему склад закрыт? — наконец спросил Таракан.
— Ты сказал молчать.
— Не придирайся к словам. Так почему?
— У меня столько же информации, как и у вас.
— Чего шумите? — в двери открылось небольшое окошко, в которое просунулся конопатый нос. — Стучите, орете, спать добрым людям мешаете…
Обрез ловко ухватил этот нос и стал выкручивать.
— Открывай, добрый человек. — ласково попросил он. — Потом поспишь.
— Отпусти! — гнусаво заканючил нос.
— Откроешь — отпущу.
…вот всех по тревоге и подняли. Боезапас и амуницию выгребли подчистую, ничего не осталось. — закончив рассказ, мальчишка развел руками. Было на вид ему лет двенадцать, белобрысая голова светилась в полумраке склада, как новенькая серебряная копейка. — Так что дедуля отдохнуть решил, в кои-то веки на рыбалку сходить. Всё равно, говорит, пока охотники не вернуться, тут делать нечего… Ну, а меня за охранника оставил.
— Охранник. — сплюнул Обрез и ткнул пацана в грудь. — И много ты тут наохранял? Поди на сторону патроны спихиваешь, пока дед не видит…
— Виктор! — осадил его Таракан. — Не груби. — он вновь повернулся к мальчишке. — Какие, говоришь, штурмовики?
— Имперские. Бластеры у них — ого! Сквозь любую броню дырки прожигают. Уже две деревни спалили.
— Да с чего ты взял? — я не могла поверить. Как так-то? Всех в рейд отправили, и только нас троих забыли?
— Митька слободской говорил. У него — мотик на кукурузном масле.
— И что?
— Хрен через плечо. Митяй, как про штурмовиков услыхал, прыг на мотик, и туда… Обсмотрел их со всех сторон. И шлемы белые, и доспехи… Всё, говорит, как в кино… Идут цепью и палят во всё, что шевелится.
— У меня другой вопрос. — задумчиво сказал Обрез. — Почему нас не позвали? Пигалицу эту рыжую — понятно, но нас?
— Может, надоело за идиотами доморощенными косяки подчищать?
— Маша, не заводись. — попросил Таракан. — А вопрос хороший. Ты где вчера вечером была?
— Дома.
— А мы на охоте. — поджал губы Обрез. — В реке по-за городом цзяоженя видали. Нас в наряд и отправили. До полуночи в засаде просидели, как дураки. И ни сном ни духом…
— Покажи-ка письмо. — Таракан требовательно протянул руку. Я отдала.
— Мать Драконов. — прочитав бумагу, кивнул Таракан. А потом посмотрел на Обреза.
…Никто не знает, откуда она взялась. Но несколько лет назад пошли слухи: появился маг, который может кастовать драконов.
Драконы. Это ведь не какие-то там орки недоделанные. Или даже штурмовики. Говорят, они могут спалить целый город за несколько часов, а питаются целыми коровами. Просто глотают, не жуя.
— Подождите! — я не выдержала. — Что же получается? Всех за город послали, а нас специально в резерве оставили? Чтобы мы, втроем, с драконами разбирались?
— А ты что от Шаробайки хотела? — спросил Обрез. — Чтобы он всем встречным и поперечным по две штуки башлял?
Я знала, что совершаю ошибку, влезая в вампирское логово ночью. Но, во-первых, в замке грохотала оперная музыка, они, как обычно, что-то праздновали. Во-вторых, охранная система была человеческого бренда - будь она гномского производства, всё стало бы намного сложнее. В-третьих, меч Токугавы по праву принадлежит мне, а не кровососам. И самое главное - меня к такому готовили всю жизнь. И я готова.
В нашем мире человеку все труднее быть невидимкой. Несколько лет у меня это прекрасно получалось, но необъяснимым образом меня опять нашли. Ведь современные технологии неотличимы от магии. А цифровой след остается всегда. Бежать или драться? Орел или решка? Я выбираю третий вариант. Ведь вероятность того что монетка встанет ребром существует. Здравствуйте! Меня зовут Алекс Мерфи и у меня есть проблема. Я — чудесник. И я знаю как сделать невероятное возможным.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Корона», подлая тварь, на ранних стадиях плохо ловится. Прыгнуть через океан ей ничего не стоило: от прибрежных городов США до Шанхая, главной базы Восточного флота КНР, часов двенадцать пути. И откуда пошла инфекция, кто кого первым заразил, для нас не играет роли. Если ты начальник разведки флота, то обязан думать и действовать так, словно весь мир уже подцепил вирус, и китайские моряки в том числе. И принимать меры.
В городе, охваченном пандемией, есть загадочный «небесный человек» – летчик, который помогает уставшим и больным людям летать. Но вот бедствие побеждено. Узнает ли девушка-медсестра того, с кем познакомилась во сне?
Тем временем приключения юных пакостниц набирают обороты и на этот раз они переместятся в одну очень непростую деревню под Ростовом. Туда, где обитают настоящие деревенские ведьмы, их родственники - чернокнижники, черти, домовые, куда каждый Новый год лично наведывается дедушка Мороз, а порой заглядывает и самая настоящая сказка!
Сказка о городе снов, безликой ведьме, часовщике, принцессе и настоящей дружбе. А еще о говорящем коте, который дает ценные советы. Иногда.) Девочке Ильке снятся сны о волшебном городе, но она и представить не может, что однажды попадет туда наяву.
Рецепт нескучной жизни очень прост! К шпионским делам добавим тайны прошлого и внезапно объявившихся родственников, приправим всё это неожиданно вспыхнувшей страстной любовью, а в довершение, словно вишенка на торте, — тёмная игра, правила которой известны лишь ректору академии. Сыграем?
Молния ударила прямо в ковер и по стальным перьям Гамаюн пробежали синие искры. Я пересела поближе к Лумумбе. — На какой мы высоте? — Локтей семьсот-восемьсот, — в его бороде позванивали льдинки. — Может спустимся пониже? — Скорость упадет. Ванька, лежа на краю, тихо стонал: у него разыгралась морская болезнь. — Эх, молодо-зелено, — потер руки учитель. — Так уж и быть, избавлю вас от мучений. АЙБ БЕН ГИМ! И мы оказались в кабине с иллюминаторами. Над головой уютно затарахтел винт, а на стене зажегся голубой экран. «Корабли лежат разбиты, сундуки стоят раскрыты…» — пела красивая русалка. — Эскимо? — спросил наставник.