Распятые - [41]

Мы поднялись на третий этаж и даже не удосужились постучать. Собственно стучать-то было не во что. Дверь сворочена с петель и пластом лежала на полу захламленного коридора малогабаритной квартиры.

Я посмотрела на мужчин позади себя и они, судя по одинаковому выражению лиц, думали о том же, о чем и я. Какого хрена вообще делает внешнее наблюдение, если можно так беззастенчиво выбить дверь подозреваемой и уйти?

–Миссис Пит. – Я окликнула хозяйку, но ответа не последовало.

Мы вчетвером, как по указке одновременно достали пистолеты и крепко сжимая их в руках, вышли в узкую комнату, окна которой были завешаны темной, оттенка крови тряпкой, прибитой гвоздями к стене.

Посреди комнаты на петле, судя по узлу наспех скрученной, но прочной, висела миссис Пит.

–Если она не Гарри Гудини, вызывай криминалистов. – Опуская пистолет, пробормотал Питер.

***

–Это Сьюзанн Пит. Самоубийство. – Барбара встала рядом с трупом и безучастно смотрела на снятую и завернутую в простыню женщину, чье тело стало рыхлым и одутловатым с прозрачно-синим оттенком кожи.

–Откуда ты узнала? – Спросила я.

–На бирке написано. – Буркнула она и протянула мне удостоверение личности.

На карточке напечатана фотография умершей с ровно выведенными печатными буквами:

–Сьюзанн Эмилия Пит, 1956 г.р. Огайо, Цинциннати. – Прочитала я, медленно.

–Как видишь, я открыла в себе экстрасенсорные способности. – Усмехнулась Барбара.

–Всегда говорила, что беременность открывает кучу возможностей. – Ответила я с той же улыбкой.

Мы переглянулись, перекинувшись понимающими взглядами, и одновременно посмотрели в коридор. Питер и Оливер допрашивали соседа миссис Пит, изредка кивая головами в такт хриплой прокуренной речи собеседника.

Оливер и Питер, наши коллеги, наши партнеры, наши герои, наши защитники, наши мужчины.

Наши мужчины.

«Нет». – Я покачала головой во внутреннем диалоге.

Барбара имела его на законных основаниях. Он принадлежал ей. Питер не принадлежал никому. И мне, тем более. Он не был моим. Ни в ту ночь, когда мы впервые переспали в его квартире на Мэрион Стрит, где он жил в то время. Он не был моим в то утро, когда приехал ко мне повторить наше приключение. Он не был моим, когда мы расстались. Он никогда не принадлежал мне.

–Кетрин?

Я оглянулась и посмотрела в лицо Барбаре. Счастливая женщина, получившая своего мужчину. Я завидовала ей и даже не смейте меня упрекать. Хотя, можете упрекать. Мне все равно. Я завидую ей, но это не значит, что я перестаю любить ее.

–Все нормально? – Поинтересовалась она.

Я улыбнулась.

–Нормально. – Кивнула я. – Ты закончила?

Барбара еще раз повернулась к телу миссис Пит и поморщилась.

–Здесь все. – Коротко ответила она.

Санитары погрузили на каталку и вывезли из квартиры.

Питер и Нолл посторонились, прижавшись к стене, когда каталка проскальзывала по узкому коридору и посмотрели на нас. Мы стояли с Барбарой, оцепенело наблюдая за всем окружающим, которое вертелось кругом, как будто ты катишься на карусельной лошадке, а мимо пролетают лица, тела, фигуры, дети, животные, мороженое, сахарная вата, папа с твоим шариком в руке и прыщавый брат-нытик.

–Сосед миссис Пит, он же по совместительству, квартирный хозяин, заявил, что Сьюзанн приехала в Вашингтон три месяца назад и заплатила за квартиру сразу за полгода, попросив не беспокоить по пустякам, под которыми понимала абсолютно все: начиная от потопа на верхних этажах и заканчивая пожаром на нижних.

Питер говорил медленно, почти сонно, а я ловила мух ртом, наблюдая за движением его губ. Может его речь и не была такой медленной, просто я была как под пыльным куполом, наблюдая за всем на замедленной съемке.

Бог, как он прекрасен! У него сильное тело пловца с широкой грудью и узкими бедрами. Его карие, темные, глубокие глаза топят меня в своей кофейной пучине. Его руки, дарят огонь. Его губы способны убить. Одно воспоминание о них сведет меня в могилу. Он иногда смотрит на меня с такой страстью, что я почти ощущаю его прикосновения на себе, когда он раздевает меня глазами. Ха, как в бульварном романе для домохозяек. Черт с ним! Я знаю, что привлекаю его. Это не проблема. Я знаю, каким он может быть, каким он был там в нашем прошлом. В наш счастливый месяц осенью 2001. Проблема в том, что он таков со всеми. Он всей и ничей. Черт со мной!

–Она отлучалась куда-нибудь? Он заметил за ней странности? – Спросила Барбара.

–За исключением того, что эта женщина имела в квартире распятий больше чем в Соборе Святого Петра в Риме, ничего. – Питер ответил и обвел взглядом комнату. – Ну, и той истории с больницей. Мы так и не поняли, как ей удалось смыться и где она была все это время.

Он был прав, на каждой стене этой клетушки висело по несколько изображений Христа в его неизменной позе. Смотря на это, казалось что ты в каком-то выставочном зале, посвященном католическим символам веры.

–Теперь я понимаю, что ты имел в виду, называя их семейкой Уайт. – Я, наконец, справилась с собственным подсознанием и смогла более или менее внятно произнести фразу.

–Нужно проверить все, что указывало бы на ее причастность к преступлениям. – Заметил Оливер.