Распятая плоть - [8]

Я криво усмехнулся. Когда человеку приходится зарабатывать себе на жизнь, год за годом гоняясь за убийцами и грабителями и копаясь в грязи, как это случилось со мной, то он либо через пару лет превращается в тупого барана, которого уже ничем не проймешь, либо принимается ломать себе голову над вечным вопросом: а как все эти насильники и мошенники дошли до жизни такой? И вот когда это впервые случилось со мной, жизнь и свела меня с Брюсом.

С тех пор прошло три года. Время от времени я звонил ему, просто чтобы услышать его голос. Но бывало и так, что мне попадалось особенно муторное дело, и тогда я часами болтался у него, трепался о том о сем и наслаждался, слушая его неторопливые разглагольствования. Он обожал пофилософствовать. Порой мне казалось, что Брюс наслаждается звуками собственного голоса.

— Ладно, — кивнул я, — если я правильно понял, ты считаешь, что проблема заключена в самом моем приятеле?

— Не совсем так. Лучше всего поговорить мне с ним лично. Но достаточно и того, что я услышал от тебя. Особенно впечатляет, что эти его видения появляются каждый день в одно и то же время, продолжаются ровно час и затем исчезают. Да, очень похоже, что это как раз тот самый случай.

— Ну хорошо, допустим, попугай — постгипнотическое внушение. Спорить не буду, но какого черта тогда Джей не сказал ни слова о том, что подвергался гипнозу?!

Брюс покачал головой:

— Подумай немного, и сам поймешь. Ведь если существует сила, способная заставить нормального человека видеть против воли птицу, которой нет и в помине, почему бы не заставить его выкинуть из головы и сам факт, что он подвергался внушению? А вообще, когда человека погружают в глубокий транс, чаще всего он и не вспоминает потом об этом. Это и есть постгипнотическая амнезия, и это совершенно нормальное явление. В любом случае, когда пациент погружен в транс, врач, или, если хочешь, можешь называть его гипнотизером, вполне в состоянии стереть в его памяти любое воспоминание об этом. И все, что для этого требуется, — внушить пациенту, будто он ничего не помнит. Все, связанное с сеансом, сотрется в памяти человека так же легко, как запись с магнитофонной ленты.

— Погоди-ка, — перебил я, — ты хочешь сказать, что именно это и случилось с моим приятелем?

— Вполне возможно. И он, бедняга, просто ничего не помнит. Он поддался чьему-то внушению, а сейчас испуган до смерти потому, что не понимает, что же с ним происходит. Будь это более, как бы это сказать, обыденным, что ли, возможно, он и внимания не обратил бы, просто не заметил. Скажем, спроси его кто-то, почему он поступает так, а не иначе, он просто придумает вполне разумное объяснение — и дело с концом.

— Будь я проклят! Ушам своим не верю! — вдруг похолодел я. — Боже милостивый, Брюс! Если возможно погрузить беднягу в транс, а потом стереть всякую память об этом, тогда… — Я замер в растерянности.

Брюс продолжал ухмыляться.

— Вот-вот, — кивнул он. Сняв со стола ноги, он придвинул поближе стул и наклонился ко мне. — Догадываюсь, о чем ты думаешь. Если гипноз — такая мощная штука, где гарантия, что ты и сам не подвергался внушению, оставаясь при этом в полном неведении, не так ли? Странное чувство, правда? А ведь это могло случиться когда угодно: вчера, на прошлой неделе, да хотя бы сегодня! Только ты об этом и не подозреваешь. И такое может произойти с любым из нас. Перед этой силой мы все одинаково беспомощны. И никто ничего не помнит, ты только вообрази! А сколько всего, что ты делал или говорил, могло быть попросту внушено кем-то, а ты, дружище, был уверен, что совершаешь вполне нормальные, даже разумные поступки! Уму непостижимо!

— Но это же глупо! — пробормотал я. — Какой еще гипноз! Дьявольщина, да что я, не помню, что ли… — Я невольно запнулся и похолодел от той мысли, которая пришла мне в голову.

— Ладно, не сходи с ума. — Брюс продолжал ухмыляться. — Конечно, вероятность этого всегда существует, но не думаю, что такое возможно. Если не считать определенных условий, то всегда требуется, чтобы человек добровольно соглашался подвергнуться внушению. К тому же не так уж много людей, использующих силу, которой они обладают, во зло, а не во благо. Да и к чему скрывать это от пациента? Какой в этом смысл? Кроме всего прочего, всегда есть опасность серьезного умственного расстройства. Еще вопросы есть?

Я вытащил из смятой пачки сигарету. Перед глазами у меня стояло испуганное лицо Джея.

— А что ты имел в виду, когда говорил «при определенных условиях»?

— Просто кое-какие особенности гипнотического внушения. Все они описаны в специальной литературе — недавние эксперименты, кстати. И кроме того, сейчас изучается наркогипноз — возможность использования при гипнозе различных наркосодержащих препаратов. Началось это во время войны.

— Ты хочешь сказать, обычные наркотики?

— Конечно. Содиум пентотал, к примеру. Или амитал. Они понижают сопротивляемость человека. Обычные депрессанты хотя бы. Они подавляют активность сдерживающих центров и до определенной степени облегчают задачу подсознанию. В этом случае погружение пациента в транс проходит без каких-либо проблем. Обычное внутривенное вливание у сгиба локтя. — Он ткнул пальцем в свой локоть.