Распутник - [58]
2
Ничто так не повредило репутации Рочестера в глазах потомства, как его разрыв с Драйденом и инцидент в Аллее Роз, в ходе которого на Драйдена набросились наемники с дубинками. Это произошло меньше чем за год до смерти Рочестера, и если он и раскаивался в содеянном, то примечательно, что никаких следов раскаяния в его диалогах с доктором Бернетом найти нельзя. Так, может быть, он не чувствовал за собой вины? Вряд ли лорд Рочестер вызвал бы на дуэль жалкого «мистера» Драйдена из кофейни Уилла. Незримый суд присяжных не вынес Рочестеру приговора, но даже если бы этот приговор звучал как «Виновен!», умирающий поэт мог бы обратить внимание суда на смягчающее его вину обстоятельство: его спровоцировали, причем провокация, очевидно, была нешуточной. Нападение имело место 12 декабря 1679 года, а 26 июля 1680 года Рочестер умер у себя в Вудсток-парке.
Для нас Джон Драйден — одна из крупнейших фигур в истории английской литературы и, бесспорно, первый поэт эпохи Реставрации. Личный враг Драйдена кажется с сегодняшней колокольни кем-то вроде жалкого драмодела-дилетанта Грина, завистливо порицавшего театральные успехи «выскочки Шекс-партера». Но лестное для поэта прозвище «честный Джон» скрывает от глаз потомства многие слабости Драйдена, совершенно очевидные современникам. Он был начисто лишен того, что мы назвали бы величием духа. У него не было той веры в собственное творческое всемогущество, которая позволила Джону Мильтону общаться исключительно с Раем и Адом. Не удовлетворенный одной только поэтической славой, Драйден стремился прослыть острословом, задирой и щеголем; человек низкого происхождения и вместе с тем крупнейший драматург своего времени, он зимой и летом величаво восседал в кофейне Уилла, пленяя тамошних чаровниц каламбурами и остротами, и — в доступной ему мере — получал вознаграждение, залезая к ним под подол.
Рочестер рано сдружился с Драйденом, если, конечно, прав Мэлоун и Рочестер действительно приложил руку к провозглашению Драйдена поэтом-лауреатом в апреле 1668 года. В посвящении к пьесе «Модный брак» (1673) Драйден констатирует: «Вы позаботились не только о моей репутации, но и о моем благосостоянии». И нет сомнений в том, что Драйдену и впрямь было за что благодарить Рочестера. Его пьеса «подверглась доработке Вашей благородной рукой, прежде чем оказалась готова для сцены». Подобная доработка со стороны признанных придворных остроумцев была в те дни распространенной практикой. Сэр Чарлз Сидли помог Шедуэллу при написании «Эпсомской ярмарки», а единственный дошедший до нас фрагмент пьесы, написанной Рочестером не стихами, а прозой, свидетельствует о таланте комедиографа, вполне сопоставимом с одаренностью автора «Модного брака». Вклад Рочестера в успех спектакля по этой комедии подтвердил и сам Драйден:
Не сочтите для себя за труд вспомнить Вашу благосклонность к автору и снисходительность к пьесе, проявленные Вами в беседе с Его Величеством в Виндзоре, а затем, после августейшего одобрения, вылившиеся в целый ряд замечаний и поправок, которые обеспечили спектаклю хороший прием просвещенной публикой.
Далее Драйден благодарит Рочестера за защиту от злобных нападок со стороны тех, кто «не будучи в силах сами создать что-нибудь заслуживающее внимания, всячески изощряются в неодобрительных критических отзывах, призванных на самом деле хоть как-то замаскировать гложущую их зависть». Та же тема звучит чуть ли не у каждого драматурга из числа тех, кто посвящал свои пьесы Рочестеру; его вкус слыл если и не образцовым, то образцово современным, а значит, раскритиковать уже одобренное им произведение означало бы разоблачить себя либо как стародума, либо как скородума.
Посвящение заканчивается похвалой Драйдена стихам Рочестера:
У меня достаточно самоуважения, чтобы, ознакомившись с некоторыми Вашими стихотворениями, препятствовать Вашему выходу на театральные подмостки в качестве комедиографа; я не из тех, кто, будучи ранен на дуэли первым же выпадом, спешит объявить, будто он получил полное удовлетворение. И все же Вашей светлости достаточно сделать один-единственный шаг, чтобы из покровителя насмешливых муз превратиться в их властителя и тем самым пошатнуть нашу небольшую профессиональную репутацию с еще большей легкостью, чем Вы ее теперь создаете и защищаете.
