Распутник - [8]

– Все это лишь мечта, утопия, любимая, – произнес он, придав своему голосу нотку сожаления. – Это невозможно. Ведь твой муж…

Миссис Делейни прижалась к любовнику так пылко, что, если бы он уже семь или восемь раз не отымел ее за прошлую и три четверти этой ночи, то его страсть наверняка вспыхнула, бы как огонь. Но в данной ситуации, разумеется, ничего подобного не случилось.

– Меня жестоко мучит совесть из-за того, что я посягаю на права другого мужчины, – солгал он, когда миссис Делейни попыталась протестовать. – Ты слишком прекрасна, моя дорогая, чтобы я мог противиться зову своего сердца, но это не может продолжаться. Давай на этом остановимся и навеки запомним два кратких счастливых мига, подаренных нам судьбою. О, за эти две ночи я познал подлинный рай на земле!

«Эта леди, – думал Банкрофт, уже через несколько минут вырвавшись из плена обольстительницы и на цыпочках пробираясь к себе, – совершенно не знает правил игры, несмотря на всю свою хваленую многоопытность. Неужто она действительно в таком восторге от меня? – Это предположение даже несколько встревожило Банкрофта. – Уж едва ли она стала бы устраивать такую истерику всякий раз при расставании с очередным любовником. Или она так привыкла?»

Но это уже не имело значения. Он был свободен. В течение следующей ночи Банкрофт собирался восстановить силы и заодно подумать, как половчее подкатиться к вдове, леди Майрон. Это была тихая, спокойная женщина, довольно высокая и совсем недурна собой. Судя по всему, она была постарше его. Он еще ни разу не встречал ее в обществе. Если не считать тех взглядов, которые она бросала в его сторону, леди Майрон не подавала никакого повода сомневаться в своей добропорядочности и своем целомудрии. Но взгляды ее были довольно настойчивы – Банкрофт был уверен, что ему не показалось, – и каждый словно говорил: «Приди ко мне!» – или он совершенно ничего не понимал в женщинах. Ну что ж, надо попробовать и в самом деле подойти поближе и посмотреть, что из этого получится.

Еще полчаса назад он был уверен, что для полноценного отдыха потребуется проспать не меньше недели, тогда как позволить себе он мог лишь несколько часов, дабы не уподобиться некоторым барышням, привыкшим отдыхать до полудня. Но ему не удавалось уснуть, как бы он ни устраивался в своей кровати: ложился на спину, на правый бок, свернувшись калачиком, вытянувшись на левом боку или распластавшись на животе… Банкрофт даже раздражился.

Подумать только, он совершенно вымотался, а эта проклятая баба оказалась неутомима! Его тело молило об отдыхе, но она и не думала прекращать болтовню. Разумеется! Ведь она растрачивала намного меньше энергии, чем он. Должно быть, именно в этом и состоял ее хваленый опыт?

Даже теперь, начиная проваливаться в сон, Банкрофт моментально взбадривал себя, стараясь подыскать какую-нибудь остроту для поддержания воображаемого разговора. И это в то время, как его прелестница шмыгала носом за несколько комнат отсюда!

Проклятая баба! Все бабы проклятые. Они сведут его в могилу. Порой он задумывался, стоит ли то удовольствие, которое можно из них извлечь, всех этих усилий. А уж если Банкрофт начал так рассуждать, значит, он действительно был вымотан до полусмерти. Подумав так, он отбросил одеяло и, рывком вскочив с кровати, голый подошел к окну. Пейзаж уже подернулся предрассветной дымкой. Банкрофт запустил в волосы пятерню и, раздувая щеки, выдохнул.

Может, он просто стареет? Скоро ему двадцать девять. Впрочем, не так уж скоро – через восемь месяцев. Все равно это уже почти тридцать. Пора бы остепениться… Ну вот! Словно тихий, ласковый голос матушки прошелестел над ухом. Мужчина поморщился и подумал, стоит ли пытаться уснуть или лучше одеться и отправиться на хорошую прогулку верхом.

Но он не сделал ни того, ни другого, а вместо этого высунулся в окно и взглянул вниз. Какая-то тень порхнула по лугу от дома в сторону парка, в направлении пруда с кувшинками. Кажется, человек, закутанный в серый плащ с капюшоном. Точнее, женщина. Причем небольшого роста.

Он поймал себя на том, что улыбается во весь рот. Патриция не солгала ему. Он действительно много раз видел девушку до того, как застать на ветке старого дуба. Почти всегда, когда миссис Пибоди входила в дом, маленькая серая тень следовала у нее за плечом и вечно что-нибудь несла или держала: скамеечку для ног, шаль, вышивание или флакон с нюхательной солью… Словом, все эти многочисленные дамские безделушки. Она делала все это с тихой грацией, никогда не поднимая глаз. И это была правда, невероятная правда: никто действительно не замечал ее существования. Точно так можно находиться в огромном холле большого дома и думать, что ты один, тогда как вдоль всех стен стоят дюжины лакеев, готовых распахнуть перед тобой двери или броситься исполнять любое твое поручение.

За те полтора дня, что он знал о ее существовании, Банкрофт не раз – о нет, не раз! – сумел перехватить взгляд Патриции Мэнган. Но, точно зная, что у этой бессловесной тени все-таки есть и глаза, и уши, и вдобавок ум, чувство юмора и острый язычок, он нарочно развлекал ее, демонстративно расточая щедрые комплименты миссис Пибоди и неустанно льстя ее дочке.