Распутин. Тайна его власти - [8]

На этот раз собравшиеся с самого начала были безо всякой одежды. «Проповедник» даже не начал «богослужение» с молитвы. Вместо этого он из всех присутствующих выбрал в качестве «жертвы» самую хорошенькую прихожанку — в их кругу они по аналогии с «братьями» назывались «сестрами». Глава секты налил ей в пупок церковного вина, чтобы потом выпить его оттуда. Затем, прежде чем начать сексуальные действия с избранной им «сестрой», произнес молитву Господу. Вскоре сборище превратилось в оргию, избежать участия в которой Распутин не мог.

Но когда он покидал «черную мессу», ее ритуалы, очевидно, установленные в соответствии с индивидуальным толкованием религиозных канонов так называемым «проповедником», выполняющим обязанности старшего группы, все же заставили Распутина усомниться в том, можно ли в связи с такими извращениями назвать секту религиозной общиной.

Сектантство в России имеет свою историю. Его прошлое объясняет, какое значение имеет церковь для каждого человека в отдельности и для русского менталитета в целом. Возникновение сект обычно являлось симптомом кризиса церкви, что вызывало неуверенность у паствы.

Россия приняла свое вероисповедание в X веке по образцу Византии, унаследовав греческие обряды. Если верить легенде, то выбор пал именно на них, поскольку католическая церковь казалась слишком суровой, почти спартанской, мусульманская вера была неприемлема для русского народа из-за запрета на алкоголь, и, наконец, иудейская вера не могла быть признана государственной религией из-за недостаточной репрезентативности ее диаспоры. Фактически Великий князь Владимир хотел ввести православие как государственную религию, подражая Византии.

Русская церковь оставалась в подчинении патриархата Византии вплоть до падения Византийской империи в 1453 году. Одновременно с отделением от него и расцветом Московского государства происходили и самобытное развитие, и русификация православной церкви. В это время в ней и начались первые разногласия.

Уже тогда наметился первый внутренний раскол на два течения. «Иосифляне», названные так по имени настоятеля Волотского монастыря, выступали за слияние церкви и государства и видели задачу церкви в упрочении и развитии ее богатства как символа власти. Иной точки зрения придерживались «нестяжатели», знаковой фигурой которых стал отшельник Нил Сорский, выступавший за раздел имущества церкви между бедными и за отделение от государственной власти, «чтобы ни один церковный пастырь не посмел дрожать перед ней».

Мнения разделились и в отношении отправления религиозных обрядов. Первые выступали за строгое выполнение правил литургии, так как считали, что только в великолепном церковном пении богослужение могло найти свое достойное выражение; последние же, наоборот, считали, что сила молитвы заключается исключительно в религиозной медитации, не совместимой с установленными ритуалами.

Кроме того, наметились еще два направления — западников и славянофилов. Бороться с этим можно было только с помощью третейского судьи — светского носителя решений, выражающего интересы церкви. Это решение, уже принятое царем Алексеем, стало осуществляться царем Петром Великим в начале XVIII столетия. С тех пор Россия не имела патриархата (вплоть до 1917 г.), а высшим церковным органом считался «Священный Синод» во главе с «обер-прокурором», назначаемым Царем в качестве высшего светского управителя. С тех пор участились попытки отдельных религиозных общин создать, на их взгляд, «истинную форму религии и церкви». При жизни Распутина городское население, по меньшей мере его образованные слои, «интеллигенция», уже давно разделилось на атеистов, протестантов, сектантов мистического и рационального направления, масонов и нигилистов. Только последние держались в стороне от бесконечных (и бессмысленных) дискуссий, которые казались им излишними в связи с ожидаемым к началу нового столетия светопреставлением.

Чувство возрастающей неуверенности подготовило плодотворную почву не только для политической, но и для религиозной демагогии. Из Швеции и Литвы была импортирована секта «евангелистов», которая видела в каждом человеке живое воплощение церкви. Когда верующий находится в состоянии экстаза, то, согласно философии «евангелистов», это значит, что в него вселяется «святой дух», который в давние времена в этом случае должен был заменить предполагаемого «демона».

При жизни Распутина секта «хлыстов»[3] была самой известной. Слово представляет собой умышленно искаженную форму от «Христа», а секта рассматривается как перерождение христианства. Имеется в виду, что сам Христос воплощен в каждом из своих приверженцев. Поскольку «хлысты» считают, что носят церковь внутри себя, они отрицают ее внешнее право на существование. Их Бог — это «Христос правды и любви». Свои ритуалы они проводят в длинных белых власяницах, а в отдельных случаях и без таковых, а их пение и танцы обычно переходят в экстаз. Хотя в общинах все считаются исключительно «братьями» и «сестрами», между которыми, в сущности, не может быть физической любви, такое ничтожное ограничение вообще во внимание не принимается, поскольку философия «хлыстов» предусматривает в сексуальных действиях соединение «христианской правды» с «христианской любовью». Кроме того, по их мнению, каждый, вошедший в состояние экстаза, и так находится во власти Святого духа, а поэтому едва ли может сам отвечать за свои поступки.