Распутанный - [9]

— О, это приятно. — Глупый ответ, но она не знала, что еще сказать. Он только что перевернул ее мир. А теперь она хотела перевернуть его. — Поцелуй меня. — Сантиметр за сантиметром она сократила расстояние между их ртами.

— С удовольствием. — И их губы встретились.

Она машинально открылась ему, уступая давлению его языка, и будто молния поразила ее. Электризуя. Так здорово. На вкус он был такой же, как на запах — дикий, насыщенный. И такой же необходимый.

Его пальцы скользнули под край ее футболки и легли ей на бедра, обжигая чувствительную кожу. Он оторвал ее от дерева, прижимая ближе к своему телу, и она охотно подчинилась. «Так здорово», снова подумала она.

Это был второй их поцелуй, и он был куда лучше первого. Хотя девушка думала, что это невозможно. Тот поцелуй поглотил ее. Этот осветил и выжег путь к ее душе.

Они стояли так несколько минут, растворившись друг в друге, все еще пробуя и лаская друг друга, хотя и не осмеливаясь заходить слишком далеко, и наслаждались друг другом.

— Мне нравится целовать тебя, — сказал он отрывисто.

— Мне тоже. В смысле, мне нравится целовать тебя. Не себя.

Его довольный смешок легко коснулся ее щеки теплым дыханием, отчего она от щеки до шеи покрылась гусиной кожей.

— Пока мы в школе, я не смогу думать ни о чем другом. Только об этом. Только о тебе.

Со стоном она потянула его вниз, чтобы продолжить. Их переплетенные языки распаляли ее, как ничто другое. Ощущение его, такого сильного и уверенного, вызывало в ней трепет. Другие девушки могли смотреть на него и страстно желать, но именно из-за Мэри Энн он сходил с ума от желания.

«Да, потому что он действительно хочет тебя или потому что ты успокаиваешь его волка?»

Глупый страх.

Она напряглась, и Райли отстранился от нее. Он задыхался, на лбу были маленькие бусинки пота.

— Что такое? — требовательно спросил он.

— Ничего.

— Я тебе не верю, но когда страсть утихнет, и я смогу думать нормально, ты скажешь мне правду. Ладно?

Он не мог думать нормально? Она едва не ухмыльнулась.

— Да. — Может быть.

— В любом случае, нам нужно остановиться.

Те же самые слова он сказал в прошлый раз.

У нее были проблемы с дыханием, ей бы вздохнуть.

— Да. Я знаю. — Разочарованно, но бесспорно. — Иначе опоздаем в школу.

— Или не доберемся до школы. Вообще.

Плюс ко всему, она не хотела, чтобы ее первый раз был на улице. Хотя она не собиралась говорить ему об этом.

Они неохотно оторвались друг от друга и поспешили по направлению к старшей школе Кроссроудз. Она не удержалась и кончиками пальцев дотронулась до губ. Они были припухшими и, наверное, красными. Определенно влажными. Всем было бы достаточно одного взгляда, чтобы понять, чем они с Райли занимались?

Через двадцать минут — гораздо меньше, чем нужно — они дошли до кромки деревьев и ступили на школьную территорию, перед их взором открылось массивное трехэтажное здание в форме полумесяца. В нескольких местах крыша заострялась к небу. Желто-оранжевый кирпич был украшен многочисленными черными и золотистыми баннерами, которые гласили «Ягуары, вперед!».

На подстриженном газоне трава медленно жухла от зеленого к желтому и белесому. Машины мчались на парковку, и дети, не оглядываясь, перебегали мимо флагштока.

У ближайших дверей стояла Виктория. Одна. Она ходила взад-вперед, заламывая беспокойно руки. На ней была черная футболка и мини-юбка в тон, темные волосы струились по спине. Луч солнечного света омывал ее, будто привлекая к ней внимание, практически заставляя ее голубые глаза пылать.

Мэри Энн знала, что чем моложе вампир, тем дольше он мог оставаться на солнце. Чем старше они становились, тем сильнее солнце жгло и жалило их кожу. Удивительно чувствительная кожа, учитывая, что она была толстой и твердой как мрамор, и даже лезвие не могло порезать ее.

Виктория была в возрасте восьмидесяти одного или около того лет, и солнце не беспокоило ее. Как и волки, вампиры старели медленно.

Первое время эта мысль расстраивала ее. Виктория и Райли старились бы в своем темпе, в то время как Мэри Энн будет увядать, становясь кикиморой. О, Боже. Как унизительно! Теперь она хотела ударить девушку-вампира чисто из принципа.

— Вы видели Эйдена? — спросила Виктория сразу же, как только они подошли. Обычно она была бледной, но сегодня она была бела как мел.

— Нет, — одновременно произнесли Мэри Энн и Райли. Она вспомнила последний раз, когда видела его. Они протащили его в комнату на ранчо, и он плюхнулся на кровать. Он был бледным, дрожал, потел и поверхностно дышал, будто боролся за каждый вдох.

Девушка думала, он отдохнет и поправится. Что если…

— Ну, его не было на ранчо сегодня утром, — торопливо произнесла Виктория. — Но предполагалось, что он будет там, чтобы мы могли прийти в школу вместе.

— Может быть, он внутри, — сказал Райли.

Беспокойство вампирши меньше не стало. Наоборот, она сильнее заломила руки.

— Его там нет, я проверила. И последний звонок скоро прозвенит. Вы же знаете, он не может опаздывать. У него будут проблемы, его выгонят, и вы также знаете, что он сделает все, чтобы этого избежать.

— Может, он заболел, — сказала Мэри Энн, не веря собственным словам. В этом случае он был бы на ранчо, все еще в постели. И Виктория была права. Эйден никогда не опаздывал в школу. Не потому, что он боялся, что его отошлют, а потому что никогда бы не упустил возможность провести время со своей принцессой. Он боготворил ее.