Распахнутая земля - [9]
— Папа, у меня, кажется, охра, — серьезно произносит Коля, когда Бадер-старший приближается к нам. — И еще что-то…
— Где?! Коля, — осторожно! — Отто Николаевич присаживается на корточки. — Действительно, как будто охра… Не трогай ножом!
Идут томительные минуты. Коля совсем распластался на земле. И вдруг растерянный возглас:
— Это что-то железное…
Он держит злополучный болт, и вид у него совсем убитый.
— Болт? — Начальник экспедиции тоже растерян. — Неужели здесь слой нарушен?
Женя склонился над лопатой и кусает губы от смеха.
Бадер быстро оглядывает нас, на его лице появляется чуть заметная улыбка, и он кладет болт в карман.
— Я думаю, Коля, этот болт не имеет никакого отношения к твоему квадрату. И знаешь, следи лучше за грунтом…
По раскопу катится громкий смех. Коля краснеет и зло отворачивается. Но сейчас же раздается голос Юры:
— Отто Николаевич! И у меня что-то…
— Два раза — это уже много, друзья! — с мягкой укоризной говорит нам Бадер. — Шутки хороши в меру.
— Да нет, у меня действительно какая-то красная кость… Я сломал немного…
В руках у Юры маленькие кусочки кости, на которых хорошо видны следы красной охры. Охра — земляная краска. Красная. Любимая краска людей древности. Они растирали ее с жиром и костным мозгом, раскрашивались ею сами и раскрашивали свои вещи. В древних погребениях — и в палеолите, и в более позднее время — порошком красной охры посыпали усопших. Кость от долгого времени пропитывалась краской и становилась совершенно красной. Отсюда пошло даже специальное название — «окрашенные костяки».
В земле, рядом с лопатой, виден какой-то обломок кости.
— Только ножом и кистью, только ножом и кистью! — как заклинание, повторяет Бадер, склоняясь над находкой.
Сейчас он сам взял бы нож и кисть — раскрыть, расчистить. Каждое неловкое движение Юры он переживает, как будто тот задевает не обломок чего-то неведомого, а нерв больного зуба.
Юра чистит. Почти не дыша, он отколупывает кончиком ножа кусочки глины. Едва дотрагиваясь жесткой щетиной кисти, очищает кость от крупинок земли.
Мы столпились вокруг. Пришел даже Коля, все еще мрачный и надутый.
Теперь уже видно, что в земле наклонно торчит тонкая костяная пластинка, розовая от охры.
— Осторожнее, осторожнее! — повторяет Отто Николаевич.
И вот…
— Лошадка! — ахает кто-то из девочек.
Да, лошадка. Маленькая, всего сантиметра четыре, не больше. Да и лошадка ли? Скорее, схема лошадки, вырезанная из пластинки мамонтового бивня. Горбоносая голова, прогнутая спина, отвислый живот. Два выступа, изображающие ноги. В одном из этих выступов, как раз в том, что так неосторожно задел Юра, — дырочка. Подвеска? Амулет?
Лошадка окрашена охрой в красновато-розовый цвет. По ее телу с обеих сторон идут линии ямок, как бы повторяющие схему фигурки. Целая. Совершенно целая… Если бы не этот удар лопатой!
Бадер держит лошадку на ладони и боится на нее дохнуть. За десятки тысячелетий в сырой глине кость стала мягкой и ломкой.
Юра ползает на коленях, перебирая рыхлую землю. Вот еще крупинка!
— Юра, смотрите лучше! Всю землю перебрать, каждый комочек, но найти все, что откололось! Ах, ну разве можно быть таким неосторожным!..
К вечеру вся земля в этом месте просеяна сквозь решето, найдены все крупинки, отлетевшие от фигурки. Все.
— Это открытие, друзья! — подводит итог Бадер. — Сунгирь оправдывает ожидания.
— А есть еще такие лошадки? Вы не знаете, Отто Николаевич? — спрашивает Сергей, зарисовывая лошадку в дневник.
— Еще? — Отто Николаевич поворачивается всем телом к Сергею и несколько секунд молчит. — Нет. Знаю, что больше таких лошадок нет. И нет ничего похожего. Это что-то совершенно новое! Самое интересное — ее форма. Приглядитесь — ведь это схематичное изображение! А искусство палеолита, как вы знаете, очень реалистическое искусство. А мы знаем, что схематизм, условность возникают в искусстве на поздних этапах его развития…
— Может быть, это доказательство, что Сунгирь — поздняя стоянка? — осторожно предполагает Лева.
— А наконечник? А толщина суглинков, которые перекрывают слой? А кости мамонта и северных оленей? — набрасываются на Льва Сергей и Коля, не давая ответить Бадеру-старшему.
— Да, все это позволяет думать, что Сунгирь не так уж молод… — задумчиво произносит Бадер. — Но, мальчики! Ведь мы только начинаем раскопки! Так будем же терпеливы!..
Археология учит терпению. И настойчивости. Удачи кажутся случайными, но на самом деле они закономерны. Разве не случайностью было открытие этой стоянки? Но не случайно наш руководитель начал раскопки с самого, казалось бы, «неперспективного» участка карьера, где находок было мало, а слой частично разрушен экскаватором. И выбор этот вознаградил нас в первые же дни. А потом — потом начались будни.
На листьях орешника появились коричневые пятна. Четче выступили за Клязьмой темные сосновые боры. По кустарнику, по осинам и березам побежали россыпью золото и осенний багрянец. Стали холоднее ночи. По краю сжатого поля мы успели протоптать тропки — к ручью, в карьер, к реке.
Иногда сыпал дождь. Глина вспухала, скользила под ногами. Мы отсиживались в палатках, выправляя планы и разбирая находки.
Эта книга об археологах, о поисках и открытиях, о проникновении в тайны далекого прошлого, которое помогает осознать настоящее и как бы приоткрывает дверь в будущее. Романтика дальних экспедиций, острый детектив научного поиска, фантастические по своей неожиданности открытия, порождающие яростные схватки с идеологическим противником, — все это составляет содержание повестей, вошедших в книгу.
…Если в первые годы на берегах Плещеева озера я находил стоянки на песчаных валах древнего берега, возвышающихся на два-четыре метра над озером, то, по мере того как накапливался опыт и возникали новые вопросы, мне все чаще приходилось спускаться в сырую озерную пойму…Однако самое любопытное ожидало меня на Польце.Копать это огромное многослойное поселение, где, словно визитные карточки, лежат черепки самых различных культур, отдаленных зачастую сотнями километров друг от друга, было трудно. Трудности возникали оттого, что подстегивали сроки: за лето надо было вскрыть большую площадь, чтобы освободить место для строительства железнодорожной станции, во всем требовалось разобраться сразу, все увидеть, сравнить, взвесить.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Андрей Леонидович Никитин - историк, археолог, литературовед, публицист. Вел археологические исследования в Волго-Окском междуречье, на берегах Белого моря. Участвовал в раскопках Новгорода, Пскова, в Крыму, на юге Украины, в Молдавии, в Закавказье. Действительный член Географического общества СССР. Автор работ по археологии, истории, палеогеографии, исторической экологии Восточной Европы. Творчество Андрея Никитина - писателя, члена СП СССР, неразрывно связано с Русским Севером. Печатается с 1962 года. Основные книги: "Голубые дороги веков" (1968), "Цветок папоротника" (1972), "Распахнутая земля" (1973), "Возвращение к Северу" (1979), "Дороги веков" (1980), "Над квадратом раскопа" (1982), "Точка зрения" (1985), "День, прожитый дважды" (1985)
В книге рассматриваются вопросы достоверности сведений древнейших русских летописей, используемых для реконструкции событий ранних веков русской истории.Первая часть посвящена анализу структуры, хронологии, терминологии и стилистики «Повести временных лет», вопросам ее авторства, количеству редакций, их объемов, датировок и вероятного времени сложения окончательного текста.Во второй части исследуются спорные вопросы текстологии и атрибуции памятников русской письменности и искусства XII–XV вв. (Ипатьевская летопись, «Слово о полку Игореве», «Задонщина», «Троица» Андрея Рублева), а также ряда событий истории XIV–XVI вв.
Среди загадок древней географии, оставленных нам в наследство писателями и историками прошлого, знаменитый путь «из варяг в греки» занимает исключительное место. Его четкие, от начала до конца, географические ориентиры, содержащиеся среди описания известного славянам мира в «Повести временных лет», без сомнения, доказывают реальность существования такого пути. И в то же время он загадочен...
Отношения двух начал, этнографических и бытовых, входивших в состав Великого княжества Литовского, попытки к их взаимному сближению и взаимное их воздействие друг на друга составляют главный интерес истории Великого княжества Литовского в указанный период времени. Воспроизведение условий, при которых слагалась в это время общественная жизнь Великого княжества Литовского, насколько это возможно при неполноте и разрозненности дошедших до нас источников, и составит предмет настоящего исследования.
Книга известного советского археолога В. А. Ранова продолжает тему, начатую Г. Н. Матюшиным в книге «Три миллиона лет до нашей эры» (М., Просвещение, 1986). Автор рассказывает о становлении первобытного человека и развитии его орудий труда, освещает новейшие открытия археологов. Выдвигаются гипотезы о путях расселения человека по нашей планете, описываются раскопки самых древних стоянок на территории СССР. Книга предназначена для учащихся, интересующихся археологией и историей.
Книга рассказывает о крупнейших крестьянских восстаниях второй половины XIV в. в Китае, которые привели к изгнанию чужеземных завоевателей и утверждению на престоле китайской династии Мин. Автор характеризует политическую обстановку в Китае в 50–60-х годах XIV в., выясняет причины восстаний, анализирует их движущие силы и описывает их ход, убедительно показывает феодальное перерождение руководящей группировки Чжу Юань-чжана.
Александр Андреевич Расплетин (1908–1967) — выдающийся ученый в области радиотехники и электротехники, генеральный конструктор радиоэлектронных систем зенитного управляемого ракетного оружия, академик, Герой Социалистического Труда. Главное дело его жизни — создание непроницаемой системы защиты Москвы от средств воздушного нападения — носителей атомного оружия. Его последующие разработки позволили создать эффективную систему противовоздушной обороны страны и обеспечить ее национальную безопасность. О его таланте и глубоких знаниях, крупномасштабном мышлении и внимании к мельчайшим деталям, исключительной целеустремленности и полной самоотдаче, умении руководить и принимать решения, сплачивать большие коллективы для реализации важнейших научных задач рассказывают авторы, основываясь на редких архивных материалах.
Что же означает понятие женщина-фараон? Каким образом стал возможен подобный феномен? В результате каких событий женщина могла занять египетский престол в качестве владыки верхнего и Нижнего Египта, а значит, обладать безграничной властью? Нужно ли рассматривать подобное явление как нечто совершенно эксклюзивное и воспринимать его как каприз, случайность хода истории или это проявление законного права женщин, реализованное лишь немногими из них? В книге затронут не только кульминационный момент прихода женщины к власти, но и то, благодаря чему стало возможным подобное изменение в ее судьбе, как долго этим женщинам удавалось удержаться на престоле, что думали об этом сами египтяне, и не являлось ли наличие женщины-фараона противоречием давним законам и традициям.
От издателя Очевидным достоинством этой книги является высокая степень достоверности анализа ряда важнейших событий двух войн - Первой мировой и Великой Отечественной, основанного на данных историко-архивных документов. На примере 227-го пехотного Епифанского полка (1914-1917 гг.) приводятся подлинные документы о порядке прохождения службы в царской армии, дисциплинарной практике, оформлении очередных званий, наград, ранений и пр. Учитывая, что история Великой Отечественной войны, к сожаления, до сих пор в значительной степени малодостоверна, автор, отбросив идеологические подгонки, искажения и мифы партаппарата советского периода, сумел объективно, на основе архивных документов, проанализировать такие заметные события Великой Отечественной войны, как: Нарофоминский прорыв немцев, гибель командарма-33 М.Г.Ефремова, Ржевско-Вяземские операции (в том числе "Марс"), Курская битва и Прохоровское сражение, ошибки при штурме Зееловских высот и проведении всей Берлинской операции, причины неоправданно огромных безвозвратных потерь армии.