Распад. Как он назревал в «мировой системе социализма» - [62]

По его мнению, перемены в ГДР неизбежны, но в каком направлении они пойдут, зависит от ситуации в руководстве – останется ли в нем Хонеккер и его группа.

Подробную запись беседы я направил Горбачеву, и она была разослана для ознакомления членам Политбюро. В ходе последующего изложения я буду неоднократно обращаться к этой беседе и ссылаться на оценки и выводы Зибера. И тогда я понимал, и сейчас считаю, что за ними стояла позиция группы прогрессивно мыслящих людей в руководстве СЕПГ.

Итак, мы в ГДР. Разместили нас (со мной были жена, дочь с мужем и внук) в особняке в живописном местечке Либенберг, расположенном в 30- 40 км севернее Берлина на берегу небольшого озера с очень теплой водой и, как говорили, богатого рыбой. Вокруг – небольшие холмы, перелески, изумительной чистоты и аккуратности городки и поселки, которые деревнями трудно назвать, настолько разительно они отличаются от наших.

В общем природа чудесная. Но насладиться ею как следует так и не удалось. Лишь два неполных дня – субботу и воскресенье – мы провели в Либенберге, а остальное время было заполнено поездками, встречами, беседами.

На следующий день после приезда мы отправились в Дрезден, где раньше мне приходилось бывать неоднократно. Хотелось встретиться с Хансом Модровым и возобновить личное знакомство с ним, начавшееся лет 15 назад, когда он работал заведующим отделом ЦК СЕПГ. За эти годы Модров превратился в крупную политическую фигуру. Он отличался независимым характером и самостоятельностью суждений. Он был главным «возмутителем спокойствия» в СЕПГ и воспринимался в общественном мнении республики, да и за рубежом, как соперник и возможный преемник Хонеккера.

Мы встретились как старые и добрые друзья. Правда, беседа в окружкоме была хотя и интересной, но достаточно сдержанной. И вообще Ханс избегал острых тем в присутствии сопровождавших нас сотрудников из Берлина. А вот во время прогулки по городу и поездки в Саксонскую Швейцарию, когда мы оставались вдвоем, разговор был совсем иным – непринужденным и откровенным. Я услышал примерно те же оценки ситуации в партии и республике, что прозвучали в беседе с Зибером.

В дальнейшем мы встречались с Хансом и когда он стал главой правительства ГДР после свержения Хонеккера, и летом 1990 года на отдыхе в Крыму, проведя немало часов в прогулках по горам и беседах о бурных событиях последних лет, и на других встречах в Москве, в которых Ханс принимал участие как общественный деятель и депутат бундестага.

В Дрездене мои маршруты с членами семьи разошлись на целый день. Они поехали в Веймар, а я направился в Карл-Маркс-Штадт (такое название тогда носил Хемниц). Это был, пожалуй, один из немногих окружных центров, в котором я раньше не бывал. Но для меня важно было другое – лично познакомиться с первым секретарем окружного комитета З. Лоренцем, тоже авторитетным и перспективным деятелем СЕПГ.

В тот день здесь проходил республиканский пионерский слет. Город был расцвечен флагами и транспарантами. Музыка, радостные лица ребят, праздничное настроение у горожан. Немцы любят и умеют хорошо организовывать массовые манифестации и праздники.

Встреча в окружкоме с Лоренцем была непродолжительной, но собеседник мне показался прогрессивным, современно мыслящим руководителем, человеком, вызывающим симпатию. Посетил я также головное предприятие крупнейшего станкостроительного объединения имени Фрица Геккерта – предмет гордости ГДР и убедился в том, насколько важны связи между нами на уровне предприятий. Да об этом говорили и сами работники объединения.

Лишь на следующий день мы собрались с семьей в Майссене и к полночи возвратились в Либенберг.

Еще два дня прошли в контактах с коллегой по международным делам Германом Аксеном, членом Политбюро и секретарем ЦК СЕПГ. Он приехал в Либенберг, и мы вместе совершили поездку в город Нойштадт-на-Доссе, а на следующий день в Потсдам, где состоялась встреча с первым секретарем окружного комитета Г. Яном. В беседах с Аксеном мы касались самых разнообразных тем – от общей ситуации в мире, в СССР и ГДР до таких конкретных проблем, как регулирование денежных переводов из ФРГ в ГДР. Но разговор ни разу не зашел о положении в руководстве СЕПГ. И это, конечно, не случайно: ведь Аксен типичный представитель «старой гвардии», начинавший свой политический путь с антифашистской борьбы. Международными делами в партии он занимался еще при Вильгельме Пике и Вальтере Ульбрихте, а потом стал близким человеком Хонеккера. Я думаю, со своим опытом и информированностью он многое видел и понимал, держал в Международном отделе людей новой формации (Гюнтера Зибера, Бруно Малова, Гарри Отта, бывшего одно время послом ГДР в СССР, и др.), но вместе с тем верой и правдой служил Хонеккеру, строго проводил его линию.

В эти же дни я побывал в Академии общественных наук и Институте социалистического управления, где встретился со своими друзьями и коллегами, видными обществоведами Отто Райнхольдом и Хельмутом Коциолеком. Немало мне дала встреча с руководящим составом советских представительств в ГДР, организованная послом Кочемасовым, на которой, впрочем, больше обсуждались внутренние проблемы нашей страны.