Распад империи Александра Македонского - [13]

Вторую тенденцию представляли Антигон Одноглазый и его сын Деметрий. По своему происхождению, насколько можно судить по сведениям источников, Антигон принадлежал к слою македонской служилой знати, возвышение которой было связано с победами Филиппа. Этот слой традиционно образовывал ядро македонской конной армии, но не обладал богатством и знатностью, достаточными для проведения сколько-нибудь самостоятельной политики. Установление централизованного государства открывало его предводителям перспективы продвижения по линии государственной службы. Деятельность Филиппа, вероятно, полностью импонировала Антигону, который с молодости участвовал в его походах и проявил большое мужествово. При осаде Перинфа он потерял глаз и впоследствии тяжело переживал свое увечье, хотя внешне стал похожим на своего повелителя, который тоже был одноглазым.

По-видимому, и в это время, и при жизни Александра он был исполнительным профессиональным и военным администратором, но уже тогда источники отмечают в качестве его характерной черты исключительное честолюбие. Элиан указывает, что это опасное честолюбие заметил даже царь и поэтому не включил его в круг своих интимных друзей, с особой прозорливостью учитывая эту основную черту характера Антигона. Именно это, возможно, и было причиной его фактического отстранения от военных действий во время восточного похода Александра. Антигон был назначен сатрапом Великой Фригии, через которую проходили стратегически важные коммуникации, и фактически контролировал Малую Азию. На этом посту он проявил себя крайне дальновидным политиком. Вероятно, предвидя конечный распад империи, он обеспечил себе, по крайней мере, нейтральное отношение местного населения, старался не наживать себе врагов в среде независимых горных племен и тем самым создал предпосылки для будущей собственной монархии. В этом отношении его политика имеет много общего с политикой Александра в Малой Азии. Своим подчеркнутым уважением к городским вольностям Антигон вызвал подозрение других диадохов, и Пердикка немедленно принял меры по его ослаблению.

Для осуществления своих собственных целей Антигон вел войну против носителей первой тенденции: Пердикки и Эвмена. В ходе войны Антигон, если верить апологетическому по отношению к Эвмену изложению Плутарха, не проявил выдающихся военных способностей, хотя и обнаружил стратегическую дальновидность и политическую проницательность: не рискуя тактически, он неуклонно оттеснял Эвмена в глубину Азии и, в конце концов, нанес ему окончательное поражение, разрушив коалицию азиатских сатрапов. В последующие годы борьбы диадохов Антигон принимал в ней активное участие. Создав могущественную армию, боеспособный флот, он вознамерился объединить под своей эгидой всю империю Александра и захватить верховную власть, но в самой решающей битве при Ипсе погиб.

Наиболее яркий, смелый, энергичный среди диадохов, Антигон, наряду со своим безграничным честолюбием, был наделен исключительными способностями. Он обладал талантом превосходного военачальника, был хорошим стратегом, показал себя очень ловким в умении использовать благоприятные обстоятельства в борьбе со своими политическими противниками. Правда, в тактическом плане он иногда проявлял, особенно в конце жизни, нерешительность и колебания, сыгравшие основную роль в неудаче египетских походов. В своих войсках Антигон пользовался значительным авторитетом благодаря личной отваге и исключительной выносливости. Он умел вызвать восхищение и, может быть, завоевать любовь солдат, которых он не щадил ни в жарких схватках, ни в утомительных и опасных походах. Однако так же, как и другие диадохи, и даже в большей мере, сталкивался он с изменами и дезертирством, борьба с которыми ввела в практику необычайно жестокие наказания.

С высоким военным мастерством Антигон соединял и дипломатическое искусство. Известны его небезуспешные интриги вокруг Антипатра и Кратера, против Пердикки. Кроме военных и дипломатических способностей, ему были присущи и качества опытного финансиста. Он предусмотрительно сосредоточивал в своих руках большие денежные запасы, сознательно и умело используя эти ресурсы для достижения своей главной цели. Начиная свой медленный, трудный и опасный путь к трону, Антигон не повторял идей Александра. Более трезво исходя из действительного положения вещей, его политика скорее соответствовала рекомендациям Аристотеля, выражавшего взгляды широких слоев греко-македонского общества: ослабив гнет и укрепив свое влияние в зоне преимущественного базирования — Малой Азии, он одновременно жестоко притеснял и эксплуатировал периферийные области своего владения, особенно Вавилон. Ни о каком стирании граней между Востоком и Западом Антигон не помышлял, хотя объективно именно его политика в наибольшей мере способствовала упрочению эллинистических отношений. Но это же делало его власть вне сравнительно небольшого региона крайне неустойчивой.

Оценивая личность Антигона, несомненно яркую и впечатляющую, следует все же воздержаться от крайних оценок. Основными его качествами, определявшими и все другие, были неукротимая энергия, которой он превосходил всех диадохов, и глубочайший оптимизм в сочетании с ясностью ума, решительностью и политическими дарованиями. Он был человеком действия, не склонным к сентиментам и абсолютно лишенным совести, решительно отклонявшим назойливые просьбы и глупую лесть. Антигон по указанию Плутарха, был суровым и спесивым от природы; столь же резкий в речах, как и в поступках, он раздражал и восстанавливал против себя многих могущественных соперников. Он хвастливо говорил о своих врагах, что без труда разгонит их сборище, как одним-единственным камнем вспугивают птиц, слетевшихся клевать зерна, брошенные рукой сеятеля.