Расовые основания промышленной цивилизации - [17]
Все буржуазные революции со времён великой французской революции начинались под воздействием либералов с Декларации Прав Человека и Гражданина, абстрактного человека и гражданина вообще. Однако следствием становилось вырождение и одичание общественного, государственного сознания, воцарялись анархия и вседозволенность. Промышленность в таких обстоятельствах приходила в упадок, всё захлёстывала спекуляция, создавая новую экономическую и политическую силу, которая превращалась в самую целеустремлённую силу, захватывала исполнительную власть, после чего устанавливала политическую диктатуру коммерческого капитала. Идеи буржуазной революции при диктатуре коммерческого интереса всегда теряли поддержку масс, и для спасения производства страны выражающие его интересы силы привлекали массы на свою сторону, после чего переводили революцию буржуазную в революцию Национальную, в революцию диктатуры промышленного интереса, полностью отказываясь от шумной демагогии общечеловеческих ценностей и всеобщих прав человека. Наполеон I, к примеру, полностью выбросил из своей Конституции знаменитую Декларацию Прав Человека и Гражданина времён начала Великой французской революции. Вместо нее он проводил политику расового превосходства белых французов и утвердил Гражданский кодекс французского буржуазного общества, диктатуру воспитания политического самосознания французской нации.
Во всех последующих Национальных революциях, которые произошли уже в трёх десятках стран, совершавшие их силы только усиливали упор на расизм и этнический шовинизм. Этнические психология, склонности, побудительные причины поступков и поведения, обусловленные историей и культурой государствообразующего этноса, внимательнейшим образом изучались, в той или иной мере, порой в неявном виде культивировались государственной политикой авторитарной диктатуры промышленного интереса. Все инородное этим национальным инстинктам и побуждениям, в конечном счете, отторгалось на низшие ступени социальной лестницы, не имеющие серьёзного влияния на государственную политику, либо даже изгонялось или уничтожалось. Так было в США при президенте Линкольне, в Италии при фашистском режиме, в Германии при национал-социалистах, в Японии при режиме военных националистов и так далее.
Надо ясно отдавать себе отчет в том, что диктатура коммерческого интереса в северных странах всегда оказывалась разрушительной, губительной для них. Это доказал исторический опыт всех европейских и японской буржуазных революций, и радикальный характер протекания Национальных революций был ответной реакцией на то, что диктатуру коммерческого интереса укрепляли и поддерживали в основном представители иных, главным образом южных, рас и этносов. Для южных рас господство коммерческих отношений собственности в городской среде естественно, что показывает история арабского, и не только арабского Востока. По этой причине на Юге маловероятно становление промышленно-капиталистических наций в том виде, в каком они проявили себя на Севере за последние полтора столетия, то есть, как городских обществ, осуществляющих политику обеспечения господства промышленного интереса над коммерческим.
Либеральные ценности и идеи поддерживались в Европе постольку, поскольку они помогали получению наивысшей прибыли от использования мировой торговли, но никогда не были целью европейского цивилизационного развития. Из этого проистекало в ХХ столетии враждебное противостояние капиталистического Запада с его рациональным эгоцентризмом и европейского социал-феодального или коммунистического Востока, боровшегося за умозрительное общечеловеческое братство, – противостояние, которое надрывало совокупные ресурсы северных держав. Но именно по этим же причинам Россия вступает при крахе коммунистического режима в историческую эпоху стратегического сближения с западными государствами. И в известном смысле ради собственного государственного выживания, ради собственного капиталистического эгоцентризма она вынуждена будет оказаться в авангарде сил белого расизма и военно-политического противостояния в главном противоречии наступающего XXI века, противоречии по оси Север-Юг. По причинам разного отношения расового мировосприятия к промышленному и коммерческому интересам противостояние это будет более жестоким и более непримиримым, нежели было противостояние Восток-Запад, в котором в целом не было глубинного антагонизма психотипического, расово-генетического, культурно-исторического характера, не было антагонизма расовых Архетипов.
2. Причины кризиса Русского Православия
Из летописей известно, что в отличие от южных областей Киевской империи, где православие утвердилось быстро и бесповоротно, в северные области оно проникало долго, до XIV и даже до XV веков, с частыми вспышками неприятия его местным населением. Отразилось это и в “Слове о полку Игореве”, написанном в конце XII века, через полтора столетия после крещения Руси князем Владимиром Киевским. Автор “Слова” намеренно не упоминает православие, но воспевает языческий дух русичей, его склонность к смелому действию, мужественной гордости и великим страстям во славу русской земли. Автор этого удивительного произведения, очевидно, был из Русского Севера. То есть, уже тогда проявилось на Руси осознание чуждости христианского миросозерцания собственно северным родоплеменным традициям языческого прошлого.
