Никто не должен знать, что нормальный кэлнорец, с идеальной родословной, с генетическим индексом больше ста, с прекрасными психофизическими показателями способен на такой ужас, какой я совершил. Ну, да никто и не узнает.
Сперва я тебе чуть-чуть расскажу о Кэлноре. Не о себе. Кэлнор — превыше всего. Кэлнор — надо всем. Я — ничто, а Кэлнор — всё. Кэлнору будет принадлежать Вселенная. Кэлнор — не просто раса хозяев, Проныра, Кэлнор — единственная раса, имеющая право на существование. Прочие — недочеловеки, в самом лучшем случае. В худшем — подлежащий уничтожению генетический мусор.
Я это всё тебе сейчас наизусть цитирую. Я это слышал по сто раз на дню, каждый день, с рождения. Мне стоит сказать «Кэлнор», как с языка дальше тянется «превыше всего», а ведь с тех времён, как я покинул великую родину, уже больше пятнадцати лет наших прошло. Но это вбито даже глубже, чем в мозг. Это в кости вбито. Методом, который называется «патриотическим воспитанием».
А знаешь, чем недочеловек отличается от мусора? Нет? Вот! Вот этого вы все и не знаете, вам просто интуитивно страшно. А это важно. Запомни: недочеловек достоин быть контейнером для святых генов Кэлнора. А мусор надо просто сметать. Ликвидировать. Вот так я на всех вас с пелёнок и смотрел, не было другого взгляда, и выбора тоже не было. Вы — контейнеры для наших генов. И этот метод работает лучше, чем любая война, а главное — мы несём ужас, который недочеловеки даже осмыслить не могут, пока сами не столкнутся с тем, что Великий Отец Расы назвал «гуманным геноцидом».
Великий Отец родился почти пятьсот лет назад. Это он разработал расовую теорию, а уже потом биологи и генетики претворили её в жизнь. В школьных учебниках пишется так: Великий Отец Расы решил, что Кэлнор, который тогда был не межзвёздной империей, а маленькой гордой страной на одной из мириад планет нашей бедной Галактики — это будущее всей Вселенной. Буквально, Проныра, буквально: Вселенная — это потенциальный Кэлнор. Именно так.
У нас было сорок миллионов населения. А вокруг был мир, населённый шестью или где-то около того миллиардами, но Великий Отец Расы решил, что мир будет принадлежать Кэлнору, а для этого жителей Кэлнора надо сделать сверхлюдьми. Буквально.
Война — что… Та война была как война, как все войны. Это, конечно, тоже не сахарный сироп, но та война ещё была сравнительно обыкновенной. Разве что — побольше размахом, чем обычно, но за пределы атмосферы она так и не вышла. Хотя Великий Отец уже тогда думал о гуманном геноциде. И ещё при его жизни первые Железные Когорты стали совершенствовать. Улучшать. Ну, да, и генетически в том числе.
В нашем мире всегда проживал какой-то процент людей с особо активным набором генов. Супердоминантным. Самые яростные бойцы моей великой Родины; они бы, очевидно, вскоре сами по себе населили мир, но слишком часто погибали ещё до того, как успевали оставить потомство. Именно их-то Великий Отец и взял за образец.
В школьных учебниках пишут, что работы по совершенствованию Железных Когорт шли более сотни лет. Ну, да, думаю, плюс-минус… Скорее, дольше. И мир сопротивлялся, всё-таки. Деткам не рассказывают подробностей, но можно себе представить, насколько это было жестоко. Добровольцев облучали и оперировали, спаривали, как животных, с отборными особями… позже пошла генная инженерия. В конце концов, за несколько поколений учёные Кэлнора вывели идеальных бойцов, запрограммированных на гуманный геноцид изначально и идеально. И мир рухнул, вернее, превратился в Кэлнор.
Первые супердоминанты из отборных боевых частей просто оплодотворяли женщин противника. Всех. Каким бы недочеловеком женщина ни была, рожала она наших, Проныра. Понимаешь? Вот тогда и появилась концепция контейнера для генов. Но последователи Великого Отца Расы мизинца бы его не стоили, если бы не продолжили дело до логического конца.
Прямое неудобство ведь: женщины-недочеловеки рожали наших, пока их оплодотворяли наши. Их самцов приходилось истреблять под корень, и очередной Великий Сын счёл, что это затратно. Последний виток исследований ликвидировал проблему.
У того поколения Железных Когорт, которое подверглось последнему воздействию, тело уже окончательно превратилось в генетическую бомбу — вернее, в супероружие превратилась сперма. Новый модификат, тот самый, с генетическим индексом больше ста — иногда он приближался аж к трёмстам — ломал уже любой генотип. Навсегда.
Генная инженерия усовершенствовала сперматозоид бойца. Кроме ядра с единичным набором хромосом, оснастила его вирионными конструктами из ДНК, заключённой в белковую гильзу. Сделала сперматозоиды снарядами, выстреливающими при соприкосновении с мембраной чужой клетки, любой клетки — и вирионы-осколки поражали вражескую клетку, внедряя в неё часть нашей ДНК, крохотную, но достаточную, чтобы полностью смоделировать все признаки кэлнорской расы. Вышло красиво — та самая страшилка, которой на Мейне пугают детей.
Новому модификату было уже всё равно, кого оплодотворять: женщину, мужчину, недочеловека из нашего мира или с другой планеты… Ломать мужчину было даже выгоднее: после генетической атаки он мог спать со своими женщинами — и они рожали
