- Как ты думаешь, что у меня здесь? - спросил Расмус и выудил из кармана джинсов маленькую фотографию.
Снимок плохой, и с большим трудом можно разглядеть, что там изображено, но то, что написано на фотографии, прочитать можно, и они оба читают: «Она - единственная!»
- Он, может, именно так и думает, - говорит Понтус, глядя в глаза Расмусу.
И Расмус решительно кивает:
- Подержи немного Глупыша. Я скоро вернусь.
Как разнообразна жизнь, когда тебе одиннадцать лет. Один день ты представляешь Объединенное акционерное общество «Металлолом», другой - «Спасательный Корпус Жертв Любви».
И если кто-то считает, что те, кто сидит в засаде за дубами, представляют Объединенное акционерное общество «Металлолом», то они ошибаются. Все вовсе не так. Нет, это - «Корпус Спасения Жертв Любви», который только что совершенно тихо и деликатно положил маленькую фотографию на скамейку рядом с Крапинкой. А теперь они - Расмус и Понтус, а может, и Глупыш - любуются открывшимся им видом. Но не обширным горизонтом над Вестанвиком - его им не видно. Они видят только скамейку, на которой уже сидят вместе Крапинка и Йоаким. И еще им видно, что руки Крапинки обвивают шею Йоаки-ма. «Корпус Спасения» может быть доволен. И так оно, верно, и есть.
Однако Понтус испытывает какое-то чуточку странное неприятное чувство. Подумать только, а что, если тебя самого в один прекрасный день угораздит выглядеть так же смешно, как эта парочка на скамейке! И сам не заметишь, как это произойдет! Понтус беспокойно качает головой:
- Только бы никогда не стать такими!
Но Расмус успокаивает его. Расмус уверен:
- Не-а, даже и не думай! Мы никогда не станем такими!
