Раскрытие скрытого за завесой для сведущих в тайнах сердец - [38]

Он построил в Мерве две обители (рибат) – одну для последователей Речений, другую для приверженцев Мнений. Постройки дошли до наших дней, сохранив свой первоначальный облик.

Впоследствии он уехал в Хиджаз и поселился в Мекке.

На вопрос, что удивительного он видел, он сказал:

Я встретил христианского монаха (рахиб), изнурившего себя самообузданием и согбенного в дугу страхом Божьим. Я попросил его указать мне путь к Богу. Он ответил:

– Если ты познал Бога, тебе ведом путь к Нему.

Потом он добавил: «Я почитаю Его, хоть и не изведал Его, ты же пренебрегаешь Им, хоть и знаешь Его» – то есть «знание влечёт за собой страх Божий, и всё же я вижу, что ты самонадеян; а неверность влечёт за собой неведение, и всё же я ощущаю в себе страх».

Эти слова запали мне в сердце и уберегли от множества гибельных начинаний.

Передают, что Абдаллах ибн Мубарак сказал:

«Спокойствие незаконно для сердец Божьих святых» – ведь в этом мире их влечёт искание Бога (талаб), а в будущем мире – радость (тараб); им не дозволено отдыхать ни здесь, где они отсутствуют для Бога, ни там, где они пользуются присутствием, явленностью и видением Бога. Поэтому этот мир в их глазах – такой же, как будущий, ибо к спокойствию сердца ведут два пути: достижение желаемого либо безразличие к объекту желания. Так как Он недостижим и в этом мире, и в следующем, сердцу никогда не избавиться от любовной дрожи; а так как безразличие незаконно для тех, кто любит Его, сердцу никогда не отрешиться от трепетности искания Его. Таков основной принцип Пути духовных адептов.

8. Абу Али аль-Фузайль ибн Ийя'з

Он – один из нищих (са'алик) на Пути и один из наиболее видных и выдающихся суфиев. Сначала он занимался разбоем в местах между Мервом и Бавардом, но всегда тяготел к благочестию и неизменно выказывал щедрый и великодушный нрав, не нападая на караван, если там была хотя бы одна женщина, не отбирал добро у малоимущих и оставлял путникам часть их добра соответственно их средствам.

Однажды некий торговец отправился в путь из Мерва. Друзья советовали ему взять охрану, но он сказал им:

– Я слышал, Фузайль – человек, имеющий страх Божий.

И, вместо того чтобы последовать их совету, он нанял чтеца Корана и посадил его на верблюда, с тем чтобы тот во время путешествия днём и ночью громко читал Коран.

Когда они достигли места, где устроил засаду Фузайль, чтец как раз начал читать:

И разве не настало время

Всем праведным открыть свои сердца

В смиренье полном перед Богом? (Коран 57:16)

Сердце Фузайля смягчилось.

Он раскаялся в тех делах, которые творил, и, имея список тех, кого ограбил, возместил им все потери.

После этого он отправился в Мекку и какое-то время жил там, близко сойдясь с некоторыми Божьими святыми. Затем он вернулся в Куфу, где сошёлся с Абу Ханифой.

Он стал хранителем и передатчиком рассказов о Пророке, получивших высокую оценку у знатоков Речений Пророка.

Он автор возвышенных высказываний, касающихся истин суфизма и Божественного Знания. Записано, что он сказал:

«Кто знает Бога так, как Его надлежит знать, тот всемерно почитает Его» – ведь каждый, кто знает Бога, узнает Его щедрость, благоволение и милость и потому любит Его; любя же Его, он повинуется Ему настолько, настолько это в его силах, ибо легко подчиняться тому, кого любишь.

И потому чем крепче любовь, тем безусловнее повиновение, любовь же усиливается посредством истинного знания[64].

Передают, что он сказал:

«Мир – сумасшедший дом, люди в нём – безумцы, закованные в цепи и кандалы». Наши цепи – похоть, а кандалы – грех.

Фазль ибн Раби рассказывает о таком случае:

Я сопровождал в Мекку Харуна ар-Рашида. Когда мы совершили паломничество, он сказал мне:

– Есть ли здесь человек Божий, кого я мог бы навестить?

Я ответил:

– Да, Абд ар-Раззак Сан'ани[65].

Мы зашли к Сан'ани и поговорили с ним. Когда мы уже собрались уходить, Харун попросил меня узнать, нет ли у него долгов. Тот ответил утвердительно, и Харун повелел оплатить их. Когда мы вышли, Харун сказал мне:

– О Фазль, моё сердце желает увидеть человека более значительного, чем этот.

Я проводил его к Суфьяну ибн Уйяна[66]. Наше посещение закончилось точно так же: Харун велел оплатить его долги и мы ушли. Затем он сказал мне:

– Я вспомнил о Фузайле ибн Ийязе, давай навестим его.

Когда мы пришли, он читал Коран в верхней комнате. Мы постучали в дверь, и он крикнул:

– Кто там?

Я ответил:

– Предводитель верных.

– Какие у меня могут быть дела с предводителем верных? – ответил он.

Я сказал:

– Разве здесь не к месту изречение Посланника о том, что никто не станет искать самоуничижения, поклоняясь Богу?

Он ответил:

– Да, но послушание Божьей воле (риза) – вот непреходящая слава, как думают сторонники безмятежности: ты видишь мою униженность, а я вижу свою возвышенность.

Затем он сошёл вниз, открыл дверь, погасил светильник и встал в углу.

Харун вошёл и стал искать его. Их руки встретились. Фузайль воскликнул:

– Увы! Никогда я не касался руки мягче этой! Хорошо, если она избегнет Божьего наказания.

Харун заплакал и начал так рыдать, что потерял сознание. Придя в себя, он сказал:

– О Фузайль, прошу, наставь меня.